Мастерская кукол

Айрис слегка улыбнулась и коротко кивнула.

– Я работаю у мисс Айрис, – продолжал мальчишка. – То есть не у нее, а… В общем, я кой-чего шью из лоскута и сдаю в кукольный магазин старухи Солтер.

– Это который на Риджент-стрит? – уточнил Сайлас, и Айрис машинально кивнула, подтверждая слова Альби.

– А мистеру Сайласу я приношу всякие мертвые штуки… – Для пущего эффекта мальчишка хотел показать, будто кого-то душит, но сдержался и только помахал руками в воздухе. Тем не менее на лице Айрис все же отразилось легкое отвращение, однако она постаралась его скрыть – то ли из вежливости, то ли потому, что почувствовала страх. Мальчишке даже захотелось ее подбодрить, отпустив по адресу чучельника какую-нибудь шутку, но ничего подходящего ему на ум не пришло.

– Вот как? – только и спросила Айрис.

– Когда-нибудь моя коллекция будет известна всей стране, – сдержанно пояснил Сайлас.

– Что ж, было бы любопытно как-нибудь на нее взглянуть, – ответила Айрис, но ее голос прозвучал настолько невыразительно, что Альби понял: она почти не слушает, что ей говорят. Айрис словно искала кого-то взглядом в толпе. Спустя пару секунд она действительно попрощалась с обоими и, повернувшись, ушла. Ее капор мелькнул возле выхода со стройплощадки и пропал из вида, и Альби, пожав плечами, повернулся к Сайласу, но тот даже не глядел на него. Повернув голову, он смотрел в ту сторону, куда ушла девушка, и прижимал руку к груди – к тому самому месту, где у Айрис выпирала ключица. Казалось, он даже немного сгорбился, словно копируя ее легкую сутулость.

– Сэр… – нерешительно проговорил Альби, решив, что Сайлас окончательно тронулся умом. – Та штука, которая у нее на шее… Вы не бойтесь, это не заразно.

Великие расходы

Расставшись с Альби и его знакомым, Айрис двинулась сквозь толпу. Сейчас она сутулилась даже сильнее обычного, непроизвольно стараясь стать как можно ниже ростом, чтобы Роз не заметила ее среди колышущегося моря цилиндров, шляпок и капоров. На мгновение остановившись, она внимательно огляделась по сторонам, но Роз нигде не было видно, и Айрис вздохнула с облегчением.

За оградой строительной площадки девушка снова остановилась и, ненадолго прикрыв глаза, попыталась представить все, что она только что видела, в виде огромного холста, на котором точно, с соблюдением законов перспективы, воспроизведены мельчайшие детали великой стройки: ажурное кружево еще голых, черных деревьев, изящная стальная конструкция, которая, блестя на солнце, вздымается чуть не до самых небес, плывущие в воздухе клубы пара, похожие на облака пушечного дыма с картины «Наполеон при Ватерлоо», которую они с Роз видели в Национальной галерее. Правда, то старое полотно было совсем темным, а Айрис хотелось, чтобы ее картина была яркой, живой, похожей на пронизанное светом огромное витражное стекло.

Она попыталась представить решетчатую конструкцию павильона не с обычными, а с цветными – алыми, голубыми, малиновыми и зелеными стеклянными панелями, но решила, что это было бы, пожалуй, чересчур ярко. Находиться в таком павильоне было бы, наверное, все равно что внутри огромного калейдоскопа – не каждый человек такое выдержит.

Когда-то Айрис была уверена, что самое большое здание Лондона – Букингемский дворец, но павильон будущей выставки уже сейчас поражал своими размерами. Ничего более величественного Айрис не видела еще никогда. Если люди, побеждая силы природы, научились строить здания, в которых свободно помещаются самые высокие вязы парка, то на что способна она сама? Большую часть времени Айрис казалась себе незначительной и ничтожной, словно какое-то мелкое насекомое, но бывали дни, когда она чувствовала, что стоит ей только посильнее оттолкнуться, и она взлетит в небо, навсегда освободившись от всего, что связывало ее с родителями, с лавкой миссис Солтер и даже – стыдно сказать! – от Роз.

Сегодня как раз был один из таких дней.

– Скажите, разве этот павильон не прекрасен? – обратилась она к какой-то даме, которая остановилась поблизости. Айрис, впрочем, могла бы заговорить с кем угодно – до того ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами и переживаниями.

– О да, он действительно великолепен, – отозвалась незнакомка, и Айрис ощутила, как ее охватывает теплое чувство и к этой леди, и к десяткам других людей, которые пришли сюда сегодня, чтобы понаблюдать за строительством. Если бы она могла, то обняла бы их всех со всеми их радостями и невзгодами, со всеми привязанностями, разочарованиями, с их смехом и слезами.

Не в силах справиться с бурлящей внутри радостью, Айрис сорвалась с места и побежала по лужайкам парка, чувствуя, как колотит по спине толстая рыжая коса. Ее ноги едва касались земли, а трава под башмаками казалась мягкой, как пух. Не успела она, однако, добежать до первого ряда деревьев, как ей пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Пластинка китового уса от корсета вонзилась ей в бедро, сам корсет сдавил грудь словно железным обручем, а рукам в кружевных перчатках стало жарко, словно она поднесла их слишком близко к огню.