Мастерская сказок для детей

Дашенька. Ох, как всё это интересно и глубоко получается! А кто же самый шустрый из Симеонов? Может, нервы?

Хранительница. Верно! Шестой Симеон был самым шустрым из братьев. Где-что-чего узнает, какие затеи откроет, – сразу всем братьям доложит. Прозвали за то шестого Симеона Затейником. Он НЕРВЫ символизирует. Они всех сигналов в организме проводники. Да затейники великие. Хорошо, когда затеи их человеку благом оборачиваются. И для этого Здрава нервной системе требуется!

Дашенька. Кто же тогда Симеоном Обновителем на самом деле является? Тот, кто новую жизнь дать способен?

Хранительница. Угадала ты, Дашенька! Когда человек взрослеет, его организм семя новой жизни производить начинает. Мужское и женское семя различия имеют. Седьмой Симеон дар особый в себе нёс: стоило ему до чего-то дотронуться, это сразу новой жизнью наполнялось. Потому прозвали его Симеоном Обновителем. Он доброе СЕМЯ символизирует. А такое семя знание об устройстве человека в себе несёт да радость доброй перемены передаёт.

Дашенька. Значит, когда сказку эту читаешь – здоровье себе возвращаешь? Как будто внутри тебя царь на Здраве женится? Все органы и системы организма к мирным трудам возвращаются? Получается, если мы сейчас ребятам нарисовать братьев или Здраву предложим, – мы им путь к крепкому здоровью проложим?

Хранительница. Так и есть, Дашенька! Чем больше сказку эту читаешь да о ней рассуждаешь, тем здоровей телом становишься. А если ещё и героев этой сказки рисовать станешь или картинки к ней рассматривать да рассуждать, – тут польза в сотни раз увеличится!

Сказка вторая. Карты 13—14 СКАЗ О ТОМ, КАК ЗАЯЦ СВОЙ ДОМ ВЕРНУЛ 2

Не далеко, не близко, а в лесу одном заповедном жили-были Заяц да Лиса. Заяц был и слыл мастером отменным: своими руками избушку отстроил. И была та избушка на терем расписной похожа: видно, что вложил Заяц в свой дом не только мастерство, но и душу. Всё у него в доме ладно: и печка, и свечка, и колодец, и амбар с припасами.

Домишко Лисы, прямо скажем, по сравнению с заячьим теремом совсем никудышным казался. И косой, и кривой, и крыльцо скрипит, и крыша течёт. Сколько раз Лиса просила Зайца-соседа избушку поправить! И не сосчитать! Никогда ей мастер не отказывал. Да только вот беда: каким бы ремонтом Заяц избушку ни укреплял, она лишь неделю в исправности стояла. А потом снова разрухе предавалась. Что тут скажешь? Диво – и только!

Никто в том лесу заповедном странностей лисьей избушки понять не мог. Разные советы Лисе давали. Кто говорил – убираться чаще да чище надо, глядишь, и хозяйство крепче станет. Другой уверял, что с любовью дом вести подобает, а не тяп-ляп. Третий о ветхости жилья твердил – сколько старое ни латай, новым не станет.

Слушала Лиса соседей, на ус наматывала да будущее своё в голове составляла. «Нечего мне в старой избе одной прозябать. Попрошусь-ка я на постой к Зайцу. А что? Мне он не откажет, чай, не чужие люди. Обживусь помаленьку, а там, глядишь, и терем его к рукам приберу!» Так Лиса решила, собрала свои пожитки, в узелок связала, на плечико забросила да побрела к заюшкиной избушке.

Идёт, хромает, плачет-причитает. И жизнь-то её тяжкая, и крова-то над головой нет, и никто её, сиротинушку, не приласкает, никто, бедную, не накормит. Заяц лисьи стоны издалека услышал – слух у него чуткий, сердечко доброе, к чужой беде отзывчивое. Вышел на крыльцо да начал Лису звать:

– Эй, соседушка, что за беда с тобой приключилась? Кто тебя обидел?

– Да всё изба моя старая! Она меня обидела: крова лишила, запасы осквернила! Чем в таком худом доме жить, лучше по свету с котомкой бродить! – так Лиса Зайцу ответила да слезу, самую горькую, пустила.

– Нечего тебе на дом свой наговаривать, крепости в нём на твой век хватало. Зачем из дому ушла? – строго Заяц спрашивает.

– А пришло мне в голову, соседушка дорогой, тебе пользу принести, – быстро спохватилась Лиса. – Ты ведь мне столько добра в жизни сделал! Нет у тебя доброй хозяйки в доме, сам себе и стряпаешь, сам и стираешь. Пусти меня в свой дом, стану служить тебе. Ведь долг платежом красен!

Смутился тут Заяц, не привык он к таким речам сладким. Первый раз в жизни Лиса ему по своей воле помощь предлагает. Обычно-то его всё просит, а тут сама доброе дело творить набивается. «Нельзя живому существу в добром порыве отказывать, – подумал Заяц, – хоть я и сам отлично готовлю да себя обстирываю, всё равно надо Лисе дать шанс доброе дело сделать!» И… предложил Лисе в тереме располагаться-обживаться.

Лиса по заюшкиному дому ходит да ахает. И тут красиво, и там ладно, всё удобно, всё добротно, чисто да богато. И стала Лису чёрная зависть душить: «Что ж это я кухаркой-приживалкой в этих хоромах живу, когда могу всему добру полновластной хозяйкой стать!»

И стала она Зайца потихоньку теснить: вещи свои везде раскладывать, а хозяйские в другие места перекладывать. Да при этом без передышки твердила: