Мат

— Слушай, — Алан спустился к нему и сказал уже тише: — А вот как у нас тут с запиской… У тебя бывало, так чтобы кто-то шантажировал?

— Я не даю поводов к шантажу, — Майкл смотрел на него, словно ожидая чего-то.

Алекс тоже говорил, что он не давал, — хотел было сказать Алан, но на такое язык уже не повернулся.

— Ну а если ты повода не давал, а все равно кто-то пытается?

— А что пытаться, когда повода нет? — Глаза Майкла смотрели с усмешкой. — Пусть пытается, если времени не жаль. Знаешь, теперь уже я не понимаю, о чем ты.

— Да понимаешь ты все, — не выдержал Алан. — Если жить кто-то не дает… Без повода. Так бывало? Чтобы… ну чтобы как-то выйти из ситуации надо было… выжить.

— Выжить, — медленно повторил Майкл. — Ты с этим осторожно. Привыкнешь выживать — забудешь, как жить.

Однажды, много миллионов лет назад, оставляя на твердых колючках клочья шерсти и волоча искромсанную перебитую ногу, неслась через древний мохнатый лес обезьяна. Тяжело, с присвистом дыша, она роняла в густую траву тяжелые капли крови и бежала все медленнее и медленнее. Временами она затравленно озиралась назад. Там, среди увитых ядовито-зеленым вьюном исполинских стволов, мелькала полосатая шкура. Обладатель шкуры неутомимо и неуклонно догонял обезьяну, и хотя та, вереща и подвывая, продвигалась вперед, расстояние между ними сокращалось. Обезьяна сама уже не помнила, как ей удалось вырваться в первый раз, но хорошо помнила другое: надо бежать, пока можешь. И она бежала.

И все же она была обречена. Не прошло и минуты, а стальные когти уже впились в ее спину, и над судорожно напрягшимся затылком хищно распахнулась кровавая пасть. Но в этот момент что-то произошло. Вместо победного рыка по изумленному лесу разнеслось жалобное басистое мяуканье. Страшные когти неожиданно втянулись, и получившая свободу обезьяна рванулась вперед. Она даже не оглянулась и так никогда и не узнала, что именно приключилось с хозяином леса. Быть может, его лапа случайно попала в опасную незаметную трещину. Или в пылу охоты он не обратил внимания на летящую сверху ветку — обезьяна не раз видела эти опасные трухлявые палки, ломающиеся под тяжестью седых клочьев мха.