Мать четырех ветров

— Все равно — не поощряется, — качнула головой я. — Зна­ешь, как дальше все раскрутится? Сначала Игорь проговорит­ся кому-нибудь по хмельному делу. Потом ко мне этот «кто-нибудь» явится, чтоб я тебя на время ему одолжила. А потом некто третий или даже обиженный отказом второй донесут на меня ректору…

— У ректора свой демон есть! — не желала успокаиваться Иравари.

— И кто-нибудь, кроме тебя и теперь меня, об этом зна­ет? — Подруга тяжело дышала, не желая соглашаться с мои­ми доводами. — Мэтр Пеньяте очень-очень заинтересуется нашими с тобой делами, отсутствием кровавых приношений и другими… аспектами.

Мне самой понравилось, с какой легкостью я ввернула в разговор мудреное слово.

— Я передумала, — качнула Иравари высокой прической. Последнее время демоница для встреч со мной облачалась по последней элорийской моде, поэтому сегодня щеголяла в черной мантилье. — Бери все это барахло и отправляйся к ректору. Надо призвать к ответу рыжего развратника.

Тем временем сам развратник хрипло застонал. Иравари исчезла. Я повернулась к постели.

— Как вы это объясните, господин Стрэмэтурару?

Продолжать обвинительную речь я не могла, до крайно­сти удивленная уже тем, что в моей памяти отыскалось зако­выристое прозвище студента. Надо будет Иравари похваста­ться.

Изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня с дурашли­вой укоризной.

— А у тебя рука-то тяжелая.

— Никто не жаловался, — ответила я, уже после удивив­шись, что разговор рыжий соблазнитель начал на роман­ском. — Повторить?

— Не стоит. Я и так сделаю для тебя все, что ты захочешь.

— Многообещающее начало… — Говорить на давно, каза­лось, позабытом языке было приятно, я ведь когда-то счита­ла его родным. Только на нем, мягко перекатывая горловое «р», можно было произнести «дракон» так, что сердце сладко замирало…

— Повтори, я не расслышал, — оторвал меня от грез Игорь.

— Дракон тебя подери, говорю, — надулась я. — Если ты мне немедленно не объяснишь содержимое своего сундука, жалоба отправится прямиком в кабинет ректора.

— А кому ты весточку оставила, что сюда идешь? — ниско­лько не испугавшись, спросил рыжий. — Стихоплета мо­жешь в расчет не брать, он сделает все, что я ему велю.

— Ну что ты как маленький? — Я прикоснулась к ветре­ной руне, и из-под моих пальцев рванулась бледная птица, вроде тех галок, которые рисуют на полях рукописей неради­вые студенты. — У тебя ровно три минуты, потом я уже не успею ее отозвать.

Игорь колебался недолго. Расширенными от ужаса глаза­ми он провожал плавные пируэты моей галки, кружащей у потолка.

— Что это такое?

— Я первая спросила.

— Ответ за ответ?

— Не в том ты положении, чтобы торговаться. — Но в го­лосе парня мне послышалось такое азартное любопытство, что устоять перед ним было невозможно. — Про портал по­следней надежды слыхал?

— Это такой артефакт специальный, — подбадриваемый моим благосклонным кивком, начал Игорь. — Он открывает портал в Квадрилиум только для одного мага и в самом край­нем случае.

— Когда маг при смерти, — подтвердила я.

— Ты хочешь сказать, что твоя птица и есть этот портал?

— Нет, еще нет. Портал последней надежды — артефакт штучный, в производстве сложный и долгий. И одаривают им только самых-самых…

Туманная галка попыталась просочиться в неплотно при­крытое окно, и я развеяла ее щелчком пальцев. Игоря я не бо­ялась, в отличие от незапланированного визита в мужское крыло ректора или отряда ночной стражи. К тому же проде­монстрировать собеседнику свое доверие — шаг далеко не лишний. Теперь ветреник знает, что я не беззащитна, и дол­жен мой щедрый жест оценить.

Игорь улыбнулся:

— Я все равно ничего не понял.

— У каждого из нас, студентов, есть руна стихии. Это не просто символ, не просто украшение — это основа того, что со временем превратится в портал последней надежды. И уже сейчас наши руны кое-что могут: помочь рассмотреть нити силы, призвать стихию… ну, или поднять тревогу.

— Как предусмотрительно, — хмыкнул парень. — Значит, одарить или не одарить нас возможностью сохранить жизнь, решать будут после, но готовятся к этому уже сейчас.

— Это очень сложное колдовство, для него придется сме­шать лечебную магию, личную силу объекта, стихии.

— Нас этому будут скоро учить?

— Думаю, никогда, — пожала я плечами. — Даже если мы с тобой будем знать, что да как, применить свои знания на практике не сможем. На месте наших преподавателей я бы гоже лишних телодвижений не делала.

— А если…

— Хватит пустой болтовни, — прикрикнула я на ветрени­ка. — Немедленно отвечай, что у тебя за коллекция под кро­ватью обнаружилась?