Мать четырех ветров

Белоснежная мраморная ротонда возвышалась над обры­вом, на самой окраине парка, и была местом часто посещае­мым. Мной-то уж точно. Здесь было прохладно в самое жар­кое пекло, соленый аромат близкого моря смешивался с тер­пким запахом сосновой смолы, а жизнь казалась легкой и приятной без зубрежки, сплетен и прочих прелестей моего теперешнего положения. А еще отсюда открывался восхити­тельный вид на бухту, на пенные барашки волн, над которы­ми в любую погоду носились полчища крикливых чаек, на зубчатые гребни утесов, на бескрайнюю, тянущуюся до само­го горизонта водную гладь.

— Лутоня, — серьезно проговорил Зигфрид, усаживаясь на скамью, шпага глухо брякнула, соприкоснувшись с мра­мором, — я должен задать тебе очень серьезный вопрос.

— Задавай. — Улыбаясь, я ловила губами соленые поце­луи ветра.

— Что тебя связывает с Мануэлем Изиидо?

Я, не открывая глаз, покачала головой:

— Зиг, мы же с тобой договаривались: в душу друг другу не лезть.

— Он довольно загадочный персонаж, — продолжал меж тем настойчивый огневик. — Молоденький дворянчик, чье состояние составляли поначалу лишь конь пегой масти да шляпа с пером, за год разбогател и приобрел кое-каких по­кровителей при дворе. Настолько разбогател, что вызвал ин­терес у руководства университета.

— И что? — Я, наконец, соизволила открыть глаза и по­смотреть на собеседника со всей доступной строгостью. — Тебя родители не учили в чужой мошне деньги не считать?

— И знаешь, что любопытно? — Зигфрид не захотел втя­гиваться в перебранку. — Неожиданный взлет благородного кабальеро совпал с появлением в Кордобе некой юной осо­бы…

— Зиг, — изобразила я недоумение, — со мной в наш досто­славный университет еще два десятка человек прибыло.

— Не юли! Тебя постоянно видят в трактире, комнату в котором снимает Изиидо, ты распоряжаешься огромными суммами денег, которыми, видимо, он тебя снабжает. Скажи мне, вы любовники? Поэтому ты отказалась от всех предло­жений инициации, поэтому ты не боишься сегодня взойти на башню?

Я вскочила со скамьи:

— Барон! Вы оскорбляете меня!

— И что? — ухмыльнулся огневик. — Ты потребуешь са­тисфакции? Может быть, в Элории найдется хоть один муж­чина, согласный вступиться за твою честь? Ах да, господин Изиидо, наверное, мог бы… Пошлем за ним?

Ёжкин кот! Да если бы сейчас при мне была шпага, даже не та, которая в плотной льняной обмотке хранится у меня под кроватью, а самая завалящая, уши барона уже украшали бы его же колет. Потому что как фехтует мэтр Кляйнерманн, я видела, и зрелище это на меня впечатления не произвело.

— Лутоня, — шепнул ветер, — Лутоня-а-а-а…

Значит, кто-то обо мне что-то говорит, и ветреный дружок спешит сообщить об этом. Потом я услыхала несколько обидных словечек, произнесенных шуршащим баритоном Игоря, а потом… Просто разревелась, бессильно опустив­шись на скамью.

— Не плачь, — обнял меня Зигфрид. — Прости, пожалуй­ста, я не хотел тебя обидеть.

— Не хоте-эл, — всхлипнула я. — А сам…

— Девочка моя, я очень встревожен. Твои странные зна­комства за стенами университета привлекают внимание очень влиятельных особ. Если бы ты помирилась с дедом, я мог бы быть спокоен за твое будущее. Клан Терра смог бы тебя защитить от всех невзгод.

— Клан Терра отрекся от моих родителей, когда им требо­валась помощь. Они умерли из-за того, что дон Филиппе Алехандро отказал им в крове.

— Это тебе бабушка сказала?— Ты хочешь обвинить ее во лжи? — опять попыталась вскочить я.

Зигфрид мягко, но настойчиво меня удержал. Я присло­нилась виском к его груди и закрыла глаза.

— Я понимаю, что там дело было темное. Война, моровое поветрие, голод. Я читала, тогда в Кордобе больше половины населения полегло, но он же мог помочь! Дед! Какой он мне дед? Так, дядька какой-то посторонний.

— Может, тебе стоило ему сначала наедине свои сообра­жения изложить, а не на торжественном приеме в лицо пле­ваться?

— Если ты хочешь со мной окончательно поссориться, так и скажи.

Огневик не ответил, продолжая гладить меня по голове.

— Зиг, я же везде про своих родителей сведения искала — и расспрашивала, и Иравари кучу документов перерыла…

— Ну, как твоя демонесса умеет информацию добывать, я осведомлен. А также о качестве этой самой информации.

— Она, конечно, не идеальна, — согласилась я, — но архи­вы клана Терра уже, наверное, назубок знает.

— Поговори с дедом.

— Не обещаю.

— И второе: про Мануэля Изиидо забудь. Это очень не­подходящее для тебя знакомство, неподходящее и опасное.

Я неожиданно зевнула. Все-таки послеобеденный сон не­глупые люди придумали. Неплохо было бы сейчас ча­сок-другой подремать. Конечно, если бы еще поесть перед этим получилось.

— Забуду, честно забуду. Через седмицу наверняка, а че­рез две — как пить дать.

Нежиться в сильных мужских объятиях было приятно, я откинула голову, прислонившись затылком к шершавой тка­ни колета.

— Зиг, а ты знаешь что-нибудь про «Мать четырех вет­ров»?

— Это что еще такое? — сонно переспросил огневик. — Какое-то стихийное заклинание?

— Мне кажется, скорее, некий предмет, возможно — арте­факт. В одном разговоре недавно всплыло, а я уточнить не успела.