Мать четырех ветров

Они там еще что-то щебетали, волоком втаскивая меня по какой-то лестнице и укладывая на кровать. Я сразу сверну­лась калачиком на пахнущей свежестью простыне и почти без возражений позволила снять с себя ботфорты.

— Молодец, крепко морок держишь, — шепнул мне на ушко Влад, поправляя одеяло.

Скрипнула дверь, повернулся ключ в замке, и наступила тишина. И одновременно пропал сон — напрочь, как отреза­ло. Я рывком села на постели. Вот ведь какая незадача! Как там говорится: видит око, да зуб неймет? Или это вообще про что-то иное мудрость народная сложена? Голова была тяже­лой, и мысли в ней копошились какие-то улиточные — склиз­кие и неповоротливые. Одна была особенно противной: ка­кого лешего я танец со шпагами устроила? Трудно было по­клониться князюшке в пояс, про погоду поговорить и ти­хонько удалиться, позвякивая шпорами? Ведь не узнал бы он меня в смуглом, вполголоса бормочущем кабальеро. Ну лад­но, шпор-то у меня отродясь не было — лошадь Мануэля, дивный одр попугайной масти, выкупленная вместе с лично­стью владельца за горстку дублонов, доживает свою лошади­ную старость на городской конюшне. (Не бесплатно, между прочим, доживает.) А так фейерверк устроила, дона ино­странного в свои делишки втягиваю… Не дело это.

Я решительно поднялась с постели. Сейчас улизну подо­бру-поздорову, а через пару дней уже в спокойной обстанов­ке с Драконом встречусь. Ботфорты нашлись под кроватью, шпага — прислоненной к резному лакированному стулу. Я на прощанье оглядела комнату (умеет князь обустраиваться, ничего не скажешь) и толкнула оконную створку. Прыжков с высоты я с некоторых пор не боялась вовсе.

Полная луна нависала над крышами, как огромный нозд­реватый апельсин, соленый морской бриз нес прохладу, а гу­стой аромат садовых роз скрадывал обычный смрад сточных канав Нижнего города. Ах, какая это была ночь! Созданная для любви и наслаждений, для чтения мадригалов и нежной музыки, для легкого шелка и охлажденного вина. Барон фон Кляйнерманн удовольствия от ночной прогулки не испыты­вал. Щеки горели то ли от поцелуев наглой лицедейки, то ли от смущения, этими поцелуями вызванного. Хитрая Лутоня обвела его вокруг пальца, заставила испытать стыд перед толпой народа. Строптивая девчонка! Если бы мэтр Пеньяте серьезнее относился к его, Зигфрида, опасениям, следующие три года его любезная подруга провела бы под неусыпным надзором специально обученных людей. На всякий случай. Пока гранды стихийных домов в ней не заинтересованы, но кто знает, что будет через некоторое время? Дедушка сердит­ся и не общается с внучкой, потом передумает, простит, и на шахматной доске кордобских интриг появится новая фигура. Пешка? Полноте, любая пешка может в этой игре стать фер­зем. А уж эта-то, с мраморной кожей и бледным беззащит­ным ртом… Зигфрид тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Для великих мужей женщины служат не объектом вожделения, а лишь средством для достижения цели. Лю­бовь и страсть проходят, в лучшем случае оставляя привя­занность, так зачем размениваться на мелочи?

— Прекрасная ночь!

Из-под укрытой цветущим плющом арки показалась фи­гура мужчины.

— Мы должны были встретиться в другом месте, Влад, — недовольно ответил Зигфрид. — Я, к сожалению, опоздал, но…

— Ах да, — хищно блеснули в улыбке зубы князя, — двор разрушенного храма, где невозможно использовать стихий­ную магию. Там, представь себе, оказалось слишком много­людно. Кстати, дорогой барон, знал ли ты, направляя по мою душу наемных убийц, что именно в таких местах, в местах с остаточной магией, городские катакомбы имеют обыкнове­ние выходить на поверхность?

— Ты попал в засаду? — фальшиво изумился огневик. — Городской совет давно обсуждает необходимость увеличе­ния числа ночных дозоров…

— Думаю, новый алькальд быстро решит эту насущную проблему, — перебил Дракон собеседника. — К сожалению, ввиду своего отсутствия, я не смогу разделить народное ли­кование по этому поводу.

Зигфрид молчал, переваривая новую информацию. Но­вый алькальд? Алле драхен тренне! Валашский змей и здесь успевает узнавать все первым!

— Не бойся, Кляйнерманн, — задушевно проговорил князь, беря барона под руку. — Подумаешь, убийцы. Разве может такая мелочь разрушить нашу многолетнюю нена­висть? Ты попробовал, у тебя не получилось. Может быть, в следующий раз судьба будет к тебе более благосклонна.

— Ты не сможешь меня убить. Без меня тебе не выбраться с острова!

— И прибыть сюда без твоей помощи мне тоже вряд ли бы удалось. Я тебе искренне благодарен. Очень неудобно быть персоной нон грата в магической столице мира. Да прекрати ты дергаться, в конце концов!

— Куда ты меня тащишь?

— В укромное местечко, дорогой, — веселился Дракон.

За аркой оказался небольшой дворик, заросший сорняка­ми.

— Час до рассвета, — пояснил князь. — Ночная стража со­вершает последний обход, подобный башне Кляйнерманн обязательно привлечет ее внимание. Тихо! Сейчас они прой­дут.

За стеной уже слышался топот и позвякивание оружия. Князь замер в шутовской позе: «Тсс!»