Мать (CИ)

Светлана откинула одеяло и села на краю кровати, спустив голые ноги на пол. Подняла лежавший на ворсистом коврике лифчик.

- Застегни.

Гаев послушно сцепил крючки. Спина у Светланы была горячая, потная. Светлана встала, натянула юбку и блузку. Стала причёсываться перед зеркалом.

- Так и будешь лежать? - спросила она, не оборачиваясь.

Гаев вздохнул и тоже выкарабкался из-под одеяла. Сердце его то колотилось, то замирало, мысли метались вспугнутыми мальками.

- Ты что, недовольна? - буркнул он, собирая разбросанную на полу одежду.

- С чего ты взял?

- Голос какой-то... холодный.

- Я - не твоя мамочка, чтобы тебя облизывать.

Гаев напялил джинсы и носки, постоял, глубоко дыша.

- А ведь облизывала только что.

- Так... немного языком поработала.

Гаев смерил взглядом её спину.

- Чаю-то хоть дашь напиться?

- Чаю? - она изумлённо повернулась к нему. - Знаешь, ты у меня первый такой.

- Какой?

- Который просит чаю. Н-ну ладно, иди на кухню, ставь чайник.

Гаев поплёлся выполнять приказ. Чёрт его дёрнул спросить про этот чай. Лучше уж пиво.

Кухня у Светланы была, конечно, не чета Гаевской: вся в зелёных тонах, с мягким уголком, огромной вытяжкой и полосой кафельной плитки над раковиной. А на окне вместо штор - жалюзи. "Интересно, она сама тут готовит?" - подумал Гаев, включив электрический чайник.

- А почему ты спросил про эмиграцию? - полюбопытствовала Светлана, входя на кухню.

Без каблуков она едва доставала ему до подбородка.

- Так, просто. К слову пришлось. Вспомнил, как ты в магазине говорила что-то про Францию.

- А, это... Ну, там было совсем другое. - Она села на стул, закинула ногу на ногу. Побарабанила пальцами по столу. - Скажи, тебе действительно хочется чаю?

- Ага.

Так просто она от него не отделается! Он - не тупой самец, годный только для постели.

- Ну тогда разливай, - сказала Светлана. - Чашки вон там.

Гаев разлил.

- Угощений у меня не припасено, - сказала Светлана. - Сахара - тоже. Терпеть не могу плебейскую привычку пить сладкий чай с бубликами.

- Вообще-то купцы до революции именно так и пили.

- Это их проблемы.

- Ты куда-то торопишься? - осведомился Гаев, помедлив.

- Нет. С чего ты взял?

- На всякий случай спросил.

- Но это не значит, что я буду тут с тобой до утра чаи гонять.

- Я и не собирался.

Они помолчали.

- У моей мамы была подруга - зам в гороно, - вдруг сообщила Светлана. - Она в конце восьмидесятых взяла себе и детям фамилию Андерсен. Хотела уехать на ПМЖ в Данию. Ей отказали, а фамилия осталась. Теперь они там, в тамбовской дыре, все - Андерсены, и дети, и внуки. Ну и на что это похоже?

- Цирк какой-то, - сказал Гаев. - Так ты из тамбовских, что ли? И давно в Москве?

- С девяносто второго.

- А я - с восемьдесят девятого. - Он огляделся. - Вижу, не зря переехала. Жизнь удалась.

Он чувствовал себя ужасно глупо. Хотелось поговорить об их отношениях, но вместо этого он нёс какую-то чепуху. Эта баба положительно сбивала его с толку.

- Знал бы ты, чего мне это стоило, - сказала Светлана. - Когда перебралась в столицу, продала в Тамбове квартиру. Деньги шли три месяца и сгорели начисто. - Она отставила наполовину пустую кружку и посмотрела на Гаева. - Ну, ты допил?

- Сейчас, ещё немного.

- Честно тебе скажу - у меня нет желания раскрывать перед тобой душу.

- А зачем тогда в магазине клеила?

Светлана фыркнула.

- Ну и слово - клеила! Бррр.

- Знакомилась, - смягчил формулировку Гаев. - Я ведь ради тебя вино заказывал, на фирму ездил.

- Ты как будто считаешь это подвигом. Хотя для тебя, наверно, так и есть.

- Что значит "для тебя"? - обиделся Гаев.

- Для твоих лет. Сколько тебе? Двадцать один? Двадцать два? Знаю людей, которые в твоём возрасте открывали собственное дело.

- Чего ж тогда с ними не спишь?

Светлана поджала губы.

- С чего ты взял, что не сплю? - Она глубоко вздохнула. - И вообще, это тебя не касается. Я бы советовала тебе быть скромнее.

- С какой это стати?

- С такой, что моя благосклонность не бесконечна.

Гаев криво усмехнулся.

- Напугала! - Он поиграл пустой чашкой.

- Поставь её в посудомойку, - велела Светлана.

Гаев подчинился, затем пробурчал:

- Моя благосклонность тоже не резиновая.

Светлана будто не услышала.

- Ну что, всё? - спросила она, вставая.

- Да.

- Ну пойдём, я тебя провожу.

Проходя по коридору, Гаев бросил взгляд в гостиную. Там, на столике, стояла забытая бутылка "Монте Ллано" и два бокала - аперитив к вечернему угощению. В прихожей Светлана прислонилась боком к стене, обхватила локти ладонями и смотрела, как он обувается.

- Мне звонить или как? - поинтересовался Гаев возле двери.

- Я сама тебе позвоню.

- Хорошо.

Глава четвёртая

- Я прочитала у Карнеги, что надо улыбаться, - сообщила Марина. - Ну и улыбалась в метро. А ко мне подсел какой-то кавказец, положил ладонь на плечо и начал приставать. Вот и пойми вас, мужиков. - Она развела руками, обидчиво надув губки.

- И что, отфутболила чувака? - спросил Артём - стриженый ёжиком крепыш в футболке с портретом Роберта Планта.

- А ты как думаешь?

- Ты реально хочешь знать, что я думаю?

- Да.

Артём пожал плечами.

- Какая разница, какого папика доить?