Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество

Обратим внимание, как именуется ангел – "крылатый странник", это необычное именование, сближенное с ее собственной темой"скитальчества"; но если иметь в виду, что ангелы"странны", чужды для нашего грешного мира, то именование это вполне оправдано. Монашеский, иноческий чин в церковной традиции почитается как"ангельский". Таким образом, само монашеское пострижение понималось Е. Скобцовой как уподобление ангелам, ангелы же – это благовестители (вестники) Божией воли, а значит, и принятие монашества понималось ею как закрепление за собой миссии благовестничества. Интересно, что в приведенных стихах Е. Скобцова в связи с темой облачения в ангельский образ говорит о необходимости"опять начать мятеж". Новый мятеж, очевидно, отличается от старого (революционного), которому было посвящено вестничество в"Руфи". Новый мятеж – не против крови и плоти, это духовная борьба, символом которой становится Крест – знак распятия миру. Когда‑то в письме А. Блоку Е. Ю. Кузьмина–Караваева писала о посылаемом ему сборнике"Дорога":"Есть два пути: один, он ясно выражен в отделе"Вестники", а другой, – более долгий и трудный, но приводящий к целям первого"[469]. Именно по этому окольному пути она и пошла. Исход из мира, не совершившийся до конца в период"Руфи"из‑за вовлеченности в политическую борьбу, становится одной из главных тем"Вестников":"Знак этой книги – исход, / И позванность в даль и несытость"(162). Ангелы–вестники зовут человека к исходу из мира, лежащему во зле. Таков новый аспект темы"вестничества", непосредственно связанный с монашеским постригом.

Впрочем, в разделе"Вестники"перекидывается мостик и к"вестничеству"в прежнем смысле этого слова, вестничеству о гибели старого мира. Прежние вестники, среди которых был А. Блок, возвещали"гибель мира и горенье", сейчас они возвещают то же самое. Конечно, по слову Апостола Иоанна Богослова,"мир проходит и похоть его"(1 Ин. 2, 17), и ощущение бренности, временности мира – важный момент христианского мироощущения. Тем не менее, когда под"проходящим", сгорающим миром понимается какой‑то конкретный социально–политический уклад (скажем,"буржуазный", как у А. Блока), на смену которого должен прийти другой, лучший и справедливейший,"благовестие"об этом превращается в идеологию. В стихах Е. Скобцовой нет речи о борьбе с капитализмом, но далеко не всегда ясно, о каком вестничестве у нее идет речь, например, в таких стихах:"И слышу я за смыслом слов, / В какой‑то недоступной глуби – / Начало ангел вновь вострубит / Священнопламенных костров"(163). Слишком памятен"пожар"мировой революции Блока. Понятно, что речь у Е. Скобцовой идет не о революции, но, все же определенная двусмысленность в некоторых стихах этого раздела остается.

Прояснение происходит по мере того, как стихи приобретают конкретно–личностный характер, когда весть о необходимости совершить"исход"из мира, переплетается с темой"огненного покаяния", к которому призывает человека ангел:

И стонет земля в покаянии, стонет,

И сохнет от стона и стебель и камень.

И все, что перстами взывающий тронет, –

То – п л а м е н ь. (164)

Земля, о покаянии которой свидетельствует Е. Скобцова, – это русская земля (образы стонущей земли встречались в ее повести"Равнина русская"). Но покаяние этой земли совершается прямо в поэте, это ее покаяние, ведь Е. Скобцова отождествила себя с землею, к которой прикасается ангел ("взывающий"), и земля становится огненной. Вместе с ней"огненной"становится и речь поэта.

В предисловии к сборнику стихов матери Марии 1949 г. поэт Георгий Раевский писал:"Искренностью (в первичном, огненном значении слова) отмечено все, что написано матерью Марией. Стихи ее (как и все ее деяния)"вулканического происхождения". Эта слишком общая характеристика вряд ли применима ко всем стихам матери Марии, но справедлива для раздела"Вестники".

Именно в этом разделе мы находим стихи, где, характеризуя свое состояние, Е. Скобцова использует образы подземных, вулканических процессов, что позволяет ей сказать об одном из самых страшных и таинственных аспектов духовной жизни – горении в"неугасающем огне":

Подземный гул все слышен мне:

Там темные клокочут силы,

Пылают там земные жилы

В неугасающем огне.

И в небе зарево стоит,

И облаком окутан кратер…

Вы слышите, друзья и братья,

Моя душа, моя сгорит. (164)

Об ощущении горения в адском пламени, которое сопровождает вступающих на монашеское поприще, свидетельствует не одна Е. Скобцова. Рассказ о таком"горении"есть, например, в житии преп. Силуана Афонского. Бывает так, что прежде чем человек вступает на поприще подвига и любви, он как будто сходит во ад, попаляющий страсти его души, доходит до отчаяния богооставленности и уже из него выводится Христом к новой жизни. Стихотворение, первые строфы которого приведены выше, кончается обращением ко Христу после спасения из адского огня:

Здесь, на путях моей земли,

Зеленой и родной планеты,

Прими теперь мои обеты

И голод духа утоли. (164)

Речь, несомненно, об обетах монашеских.