Мать-одиночка для магната

Действую крайне осмотрительно, перемещаясь по хрущевской двушке на носочках. Спит Сережа крепко, но рисковать не хочется. Забиваю чемодан наполовину своими вещами, наполовину Машкиными. К сожалению, не получится забрать все ее игрушки, поэтому отдаю предпочтение самым любимым, без которых она не ложится спать.

Коробка с заначкой пуста.

Сволочь. Ну и черт с ним.

***

- Вера, ты зачем сюда с ребенком и чемоданом притащилась? - Гребцов, менеджер нашего ресторана, отводит меня в сторону помещения для персонала, чтобы укрыть от внимания посетителей разборки со мной.

Тип он премерзкий, но я не в том положении, чтобы ходить с гордо задранным носом.

– Безвыходная ситуация, Павел, - придерживаясь вежливого тона, объясняю я и оборачиваюсь, выискивая взглядом Машу. Света, официантка, с который я неплохо общаюсь, сказала, что присмотрит за девочкой, пока я общаюсь с начальством. - Так вышло, что я…

– Не продолжай! - гадкий боров отмахивается, как от назойливой мухи. Встал не с той ноги, что ли? Раздражительнее, чем обычно. - Меня не волнует твоя личная жизнь, - он трясет перед моим лицом мясистым указательным пальцем, сверкая увесистым золотым перстнем. - Таких проблемных у меня вагон и маленькая тележка. Вечно что-то просите, трясете. Достали!

Я сжимаю кулаки и делаю резкий вдох.

– Я уйду. Сейчас же уйду, хорошо? Вы можете выдать мне аванс? Я буду брать дополнительные смены…

Менеджер снова меня перебивает.

– Аванс строго через неделю. Никаких исключений.

– Пожалуйста, Павел!

– Нужны деньги - переодевайся и за работу. Но мелкую свою куда-то пристрой. Она здесь не останется. Будет мешать посетителям.

– Маша не доставит никому неприятностей, - цежу я сквозь плотно стиснутые зубы. Она послушная и очень милая.

И как только этого грубого бандюгана допустили до работы с людьми?! Я терплю его скотское отношение исключительно ради Манюни. Не будь ее, плюнула бы Гребцову в наглое, заплывшее жиром лицо и даже не стала бы пробовать распинываться с мольбами.

– Не забывай, где находишься, Анисимова. Здесь тебе не круглосуточный паб с дешевым пойлом, не проходной двор! - плюется ядом, ослабляя узел галстука. Заводит свою шарманку и кичится посредственным заведением с громким названием и непомерными ценами, как мишленовским. - Кто попало не задерживается.

Швырнув мне в лицо безапелляционный ответ, Гребцов ставит точку в нашем разговоре и возвращается в зал.

Это он моего ненаглядного ангелочка кем попало назвал?

Я шагаю за ним в большой зал, преследую тучную фигуру до барной стойки и в порыве охватившего неистовства уверенно берусь за первый попавшийся стакан, чтобы выплеснуть содержимое ему в рожу на потеху публике. Заслужил. Я больше не потерплю пренебрежения в адрес моей крохи.

Обхватив пальцами продолговатую емкость для коктейля, вдруг понимаю, что не могу пошевелить рукой и воплотить в реальность абсолютно идиотский, не сулящий ничего хорошего план.

– Какого черта, дамочка?

Я растеряно бормочу «простите» возмутившемуся мужчине, который перехватил мою кисть в воздухе, и, скрипя зубами, иду искать Машу. Хоть жутко взбешена, но я рада, что не учинила скандал и не вылетела с позором из ресторана. Нахожу дочку на кухне в окружении су-шефа и Светы. Они старательно хохочут над историей, которую Манька им увлеченно излагает.

– Нам пора, солнышко, - я целую дочку в лобик, поднимаю с пола ее рюкзачок, в одну руку вкладываю ладошку Маши, другой держусь за ручку чемодана. Спрашиваю себя, а куда нам, собственно, пора?

Уткнувшись в телефон, я бреду к выходу и ищу в интернете ближайшую гостиницу с приемлемыми ценами и хорошими отзывами. Миссия невыполнима, называется. Пролистывая странички одну за другой, совсем забываю смотреть по сторонам и из-за собственной же невнимательности врезаюсь в кого-то у парадных дверей. Вцепившись намертво в старенький смарт, который чуть не выронила, я поднимаю голову и виновато улыбаюсь представительному пожилому мужчине в черном тренче. Придерживая у живота благородную трость с изысканной резьбой, седовласый незнакомец со стильной пышной прической стряхивает влагу с плеч.

– Вы не ушиблись? - спрашиваю я.

Еще не хватало старичка покалечить.

– Я в полном порядке, милая. А вы, юная леди, не пострадали? - почтительно обратившись к Маше, добродушно смеется, наблюдая, как она жмется к моему бедру, смутившись.

Я бормочу слова извинения, и мы расходимся на дружелюбной ноте.

– Мамочка, смотри, дедуля уронил! - Маня дергает меня за мизинец, привлекая внимание.

Я не заметила, когда она успела подобрать с пола черный кожаный портмоне.

– Нужно ему вернуть.

Манюня кивает.

Я ставлю чемодан у стенки, беру дочку на руки и возвращаюсь вглубь зала. Найти одетого с иголочки дедушку не составляет труда. Среди собравшейся светской интеллигенции на крутых машинах и в вычурных нарядах мужчина выделяется филигранным видом и осанистостью, его жесты плавны, с лица не сходит вежливая улыбка. Он, случаем, не какой-нибудь аристократ?

– Простите, - окликаю его. - Вы обронили, - протягиваю ему кошелек.