Мать Сумерек

Тут Таммуз и не выдержал.

— Ваше высочество, я прошу вас прекратить это немедленно, — жестко пригвоздил орсовец.

— Как ты… — Сарват до того опешил от наглости зятя, что даже не покраснел, как бывало обычно.

— Вы не женаты, государь! — воззвал к разуму Таммуз, поднявшись на ноги. — Одумайтесь! Никто не сомневается в вашей доблести, но подумайте, что случится, если вашему возвращению помешает какая-нибудь случайность. Старшая жрица Сафира по вашему указанию выбрала вам достойную невесту, и ваша задача сейчас — жениться и получить наследника. Когда он у вас будет, можете хоть сто раз на дню возглавлять военные кампании, но сейчас, мой царь! … — с самой горячей убедительностью в глазах Таммуз осекся, не сводя взор с шурина.

— При всем уважении, — поразмыслив, Сафира поднялась тоже. — Государь, царевич прав. Дело не в том, какую невесту я подыскала — выбирать все равно вам. Но ваш первейший долг перед страной — продолжить династию. И сейчас рисковать нельзя, даже, — Сафира позволила себе повысить голос, чтобы перебить мгновенно назревшее возражение Сарвата, — если доля риска ничтожно мала.

Сарват озлился пуще прежнего. Тот факт, что Сафире всегда было позволено больше, чем остальным, и что обычно в предначертаниях жрица оказывалась права, раздражал государя неимоверно. Сарват только хотел было с новым пылом протестовать — он царь, между прочим! — как другие члены царского совета — казначей, управляющий, наместники и министры — принялись поддерживать уже выступивших. У многих были свои цели: Данат, похоже, вечен, а у каждого есть какой-нибудь сын, брат, сват, для которого место во главе армии стало бы венцом военной карьеры. От орсовского мальчонки, кабеля царевны, они потом избавятся, его сжить со света проще, чем старого, закоренелого Даната, способного удерживать любую позицию в жизни, если придется, зубами. А раз так — не стоит упускать шанс освободить роскошное место в царском совете, ведь для любой из знатных семей, члены которых в него входили, иметь здесь второй голос означает существенное усиление власти.

Наконец, голос взяла Майя — и это стало решающим ударом. Разве их отец и мать могут успокоится в Залах Нанданы, если её будущее дитя — единственное в новом поколении Салинов? Разве для этого они старались всю жизнь, чтобы с закатом их первенца Сарвата угасла и династия? Свадьба для любимого брата сейчас — самый что ни на есть первостепенный долг.

— Но кто тогда? — скрипя зубами оглядел собравшихся молодой царь.

— Еще спрашиваешь, брат? — спросил Таммуз совсем по-семейному. — Там моя сестра и твой брат. И если я что-то сделаю не так, чего все опасаются, ты убьешь вторую мою сестру, которая остается здесь, а меня вздернут враги. Но если я смогу вырвать победу из рук ласбарнского сброда, ты назначишь меня охранителем своего первенца, как только будущая жена родит его.

Таммуз смотрел гордо, и даже у Сафиры что-то дрогнуло в груди. Неужели этот мальчишка настолько искренен, что в качестве награды просит чего-то настолько доверительно близкого, настолько родственного? Парочка аданийских вельмож в душе разделило удивление жрицы, никак не подав вида.

— Ну так что? — спросил Таммуз, не сводя взора с Сарвата, хотя краем глаза подмечал, с какой горделивостью и восхищением глядит на него жена.

Царь, впрочем, тоже видел влюбленную и, сколь бы он ни отрицал, счастливую сестру. Все это должно было быть иначе, думал Сарват. Все как попало! Все не так, как хотел отец и мечтала мать! Но, похоже, его попытки воплотить их надежды никем не приветствуются здесь, а он слишком устал, чтобы что-то доказывать. Пожалуй, стоит и впрямь уже жениться — разве не об этом он сам тосковал последние несколько недель. Да и кандидатка, говорят, есть.

— Я принимаю твои условия, — буркнул он Таммузу.

Не желая больше ничего слушать, Сарват подскочил, опираясь на подлокотники кресла, с такой силой, что восседалище отлетело на полтора метра. С грохотом хлопнув дверью, Сарват покинул кабинет, бросив напоследок, чтобы, самое позднее, через неделю Сафира благословила его брак.

Сафира обреченно вздохнула. Может, её опасения были вовсе не опасениями? Может, Срават и впрямь нездоров? Или просто недальновиден и горяч? Хотя, разве горячность и бедовая голова у человека, занимающего трон, не является смертельным недугом?

* * *

Таммуз, сияя до кончиков волос, благодарил жену за поддержку, когда они уединились после совета. Майя купалась в его обожании и цвела. Таммуз попросил супругу лечь пораньше — ребенок нуждается в большом количестве сна и отдыха, как и его мать, а она и без того сегодня всерьез понервничала.

— Когда я вернусь, — напутствовал Таммуз жену ко сну, — то надеюсь взять на ручки прехорошенького мальчика, а лучше — славную-славную девочку.

Майя зацвела пуще прежнего:

— Ты правда хочешь девочку? — ей, самой еще юной, очень хотелось бы иметь дочку.

— Разумеется. Хотя бы потому, что мне не придется за неё переживать. Сарват очень обеспокоен за свою власть. Пока у него не родится наследник, нам будет спокойнее воспитывать девочек, чтобы не нарушать мир в семье.