Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

«…но когда тебе одиноко, и за окнами – ночь, и так темно и тихо, что ничего не слышно и не видно, кроме твоих дум, прибавляющих годы, кроме длинной череды неприятных фактов, безжалостно показывающих, как далеко вперед зашла стрелка на часах отпущенного тебе времени, и кроме медленного, неумолимого приближения стены темноты, которая вскоре поглотит все то, что ты любишь, имеешь, желаешь, к чему стремишься и о чем мечтаешь, – тогда все мудрствования о жизни куда-то исчезают, и страх окутывает тебя тяжелым, душным одеялом».

Идея катастрофической смерти становится очевидной, когда мы исследуем эмоционально неустойчивых пожилых людей. Christ (111) обнаружил, что обследованные им пожилые пациенты, страдающие психиатрическими заболеваниями, боялись смерти и, по крайней мере некоторые из проявленных ими симптомов, опасения быть отравленным, убитым или вышвырнутым из собственного дома, а также явные соматические состояния, были связаны с этим страхом. Seagal (112) проанализировал состояние 73-летнего мужчины, у которого подсознательный страх смерти, усилившийся с возрастом, вызвал психическое расстройство. Он воспринимал смерть как преследование и наказание. Мать этого мужчины была равнодушной и отвергающей.

Пол. До сих пор было написано очень мало работ, относящихся конкретно к переменной пола в установках по отношению к смерти. Feifel (96) сообщает, что женщины имеют тенденцию думать о смерти чаще, чем мужчины, а Carmichael (113) убежден, что страх жизни или желание смерти у женщин гораздо сильнее, чем у мужчин. Тем не менее, относящимся к этой теме можно считать большое количество литературы, если принять во внимание все, что было сказано о комплексе кастрации и тревоге у женщин, о психодинамике их неврозов и психосоматических заболеваний. Часть этой литературы была рассмотрена мной в книге «Страх быть женщиной», где я также изложил свои собственные предположения. Особенно большой вклад в понимание значений смерти для женщин, их установок по отношению к ней и ассоциативных связей между угрозой увечья и уничтожения и телесными функциями внесла Helen Deutsch (114).

Женщины чаще, чем мужчины, думают о смерти и у них страх смерти, а также некоторые другие установки имеют тенденцию быть более явными. Установки у женщин более близко связаны с отношениями мать-дочь, чем аналогичные установки мать-сын у мужчин. Наиболее отчетливо у женщин прослеживается тесная связь между страхом катастрофической смерти и биологическими явлениями, а также гинекологическими заболеваниями и операциями. Кроме этого, женщины гораздо чаще боятся старения и потери физической привлекательности, которые имеют дополнительное значение увечья и умирания. Chadwick (44) говорит, что женщина выучивает, что ее долг – доставлять удовольствие и бояться потери жизни и любви в связи с утратой этой способности. Страх смерти проявляет себя в тесном союзе с женским изначальным нарциссизмом, потому что она знает, что ее красота – главный фактор в ее способности доставлять удовольствие. Страх смерти, отмечает Chadwick, становится более очевидным в юности (которая отмечает начало зрелой сексуальной жизни), в связи с менструацией и родами и при приближении менопаузы, которую многие женщины воспринимают как предвестие смерти. Некоторые из значений смерти, такие, например, как любовь и сексуальность с одной стороны, разлука и потеря с другой стороны, больше относятся к женщинам, чем к мужчинам. Бесспорно, у женщин больше мазохизма в установках и больше садизма в защите, выражающегося если не в открыто агрессивной манере, свойственной мужчинам, а в едва различимых выражениях разрушительности. Садистская защита от катастрофической угрозы является существенной частью материнской разрушительности.

Религия. Мы ставим два вопроса, рассматривая связь установок с религией: 1) обладает ли религиозная догма достаточной силой, чтобы повлиять на страх смерти, и 2) есть ли разница в его интенсивности между верующими и неверующими.