Мать велела герань не поливать

В тот день они поехали на высокий берег реки. Там был потрясающий вид на долину внизу. Узкая голубая лента реки вилась через золотистые пшеничные поля, огибая сопки. На высоком берегу реки раскинулся широкий просторный луг с разноцветьем летних трав. Клим ссадил ее с мотоцикла и сказал, чтобы стояла и смотрела. Хочет показать, что он придумал. Объяснил, что это будет лучший трюк на новых соревнованиях осенью, сказал, что хочет ее удивить. Она наблюдала, как он набрал приличную скорость и полетел на всех парах к обрыву, улыбаясь ей. Ира думала, что Клим планирует в последний момент мастерски вывернуть колесо и пронестись по краю, балансируя между небом и землей. Стремительно подлетев к обрыву, он… не вывернул. Видимо, не рассчитал угол разворота. Его послушный мотоцикл, словно заколдованный, на огромной скорости взлетел над обрывом в небо, неся ездока. Оцепенев, Ира не сразу сообразила, что происходит.

Ей показалось, что Клим целых три секунды парил над рекой на фоне предзакатного малинового небосвода, такой хрупкий и сильный одновременно, слившийся со своим мотоциклом, черные кудри развевались на ветру, лицо поднято навстречу солнцу…

Потом она бежала к обрыву, громко крича его имя и веря, что он там, внизу, стоит рядом со своей машиной и машет ей рукой, сияя от счастья. Она запомнила тот день навсегда.

* * *

Кирилл обожал свой байк. Приятно было ощущать, как тяжелый, внешне неповоротливый, железный монстр вдруг оживает под тобой, передает тебе мощь, при этом покоряется и дает себя обуздать. Он быстро пересек двор, подошел к стоянке, легко перекинул ногу через мотоцикл, опустившись на сиденье, завел, врубил музыку и унесся в глубь города.

Обычно дорога и скорость его отвлекали, а тут он никак не мог найти внутренний баланс. Мысль о ней будоражила и нервировала. Он не любил, когда ситуация выходит из-под контроля. У него все должно быть по плану. А тут она отказала. Как такое возможно? Так не кстати. Он и не думал, что подобное возможно. В первый раз в жизни решился сделать предложение и получил отказ. Самонадеянный глупец.

– Кирюша, думаю, тебе нужно завязывать с байком. Ведь это ежедневный риск, а ты мне замуж предлагаешь, семью хочешь. Где семья, там ребенок. И ему нужен отец, да и мне ты нужен живой и невредимый, – так девушка, с которой он и познакомился-то на одной из байкерских тусовок почти год назад, с утра пораньше продолжила тему, начатую накануне вечером.

– Замолчи, – резко одернул ее Кирилл. Оказалось, он был совсем не готов к изменениям в своем сложившемся укладе, где существовал он, байк, его работа и – да уж, это нужно признать – она. Без нее он не мог и не хотел, но, обиженный отказом и манипуляцией его жизнью, с ней теперь тоже не мог.

Мысли толпились в голове, и даже довольное урчание мотора железного зверя, обычно благотворно на него действующее, не могло упорядочить этот рой. Он был обескуражен и опустошен, от этого бесился еще больше. Нужно взять себя в руки, предстоял сложный день.

– Ничего, друг, давай пару кругов по Садовому – и будет все в порядке. – Кирилл похлопал своего мощного друга по темно-бордовому глянцевому боку и прибавил скорость, подставляя уже загоревшее обветренное лицо встречному весеннему ветру. Темные кудри развевались, выбиваясь из хвоста. Шлем он не надевал принципиально.

* * *