Мать велела герань не поливать

Белые, выступающие ступеньками скалы, с редкой порослью причудливого мха и трогательных желтых цветочков, которые словно выживали вопреки, но были такими красивыми, что просились на холст. Голубое небо с крупными ватными облаками, которые, как огромные зефирины, медленно плыли по небу, то и дело перекрывая солнце. Внизу манила и сверкала полоска моря.

Лина хотела попросить Максима остановиться – по пути попадались смотровые площадки, на которых другие автомобили останавливались, пассажиры выходили полюбоваться красотами южной природы и для мини-фотосессии. Ох, если бы они, как и другие люди, просто ехали отдыхать. Ведь было время, когда между ней и мужем не было такого напряжения, когда она не боялась сказать ему лишнее слово; когда он заботился о ней, спешил домой, они вместе проводили вечера на своей половине дома.

Как хорошо все-таки, что родители отделили им часть дома. У нее была своя кухня, место, где только она была хозяйкой. Мама и папа всегда рядом, за стеной, и в то же время Лина чувствовала, что у них своя семья. Правда с годами Макс все большее отдалялся. Лина винила во всем себя. Считала, что все оттого, что он такой интересный, начитанный, эффектный, а она ему, конечно, не пара. Лина не работала и все время тратила на живопись, в которой достигла несомненных успехов, наведение домашнего уюта и уход за собой. Особой ее страстью стал шопинг. Она даже подумывала выучиться на стилиста и помогать людям находить образ, который выделит их лучшие качества. В результате, встретив Лину на улице, уже никто не говорил, что она некрасива. Да, может, не красавица, но ухоженная, современно и со вкусом одетая, она привлекала заинтересованные взгляды мужчин, чему удивлялась. Гардероб ломился от одежды, а она все покупала и покупала. Ей хотелось, чтобы собственный муж смотрел на нее так, как эти незнакомые мужчины.

К ним часто заходила Татьяна. Она работала неподалеку и по пути забегала к Лине, которая сидела дома.

– Ну что? Макса опять нет? – с порога спрашивала подруга, быстро переобуваясь и стремительно проходя на кухню. – Жарко так сегодня! Дай попить что-нибудь.

– Да, задерживается. Сказал, что утром забежит переодеться и опять уедет, – словно оправдываясь, ответила Лина.

– Лин, ты правда ничего не видишь? – Таня налила себе бокал воды, подошла к подруге и обняла ее за плечи.

– О чем ты? – Она прекрасно знала, о чем говорит Таня. Только поддерживать и развивать тему не хотела. Лина вздохнула, положила голову на плечо подруге и продолжила чуть слышно: – Давай не будем об этом, пожалуйста. Что изменит наш разговор? Замуж выходят один раз и навсегда, посмотри на моих родителей. Я люблю Макса. Буду терпеть. Не начинай. Хорошо?

– Ну, ладно, ладно, не буду. Давай угощай, что там у тебя вкусненького есть, а потом покажу тебе одну картину, вот думаю что-то подобное нарисовать, – перевела тему Таня, увидев боль в глазах подруги. Боль и решимость отстаивать мужа до конца.

«Нужно Максу позвонить, сказать, что я заходила. Как же я соскучилась! – подумала она про себя, вспоминая недавнюю ночь и предвкушая, как сегодня накормит, обогреет и успокоит любимого. – Макс не врет, нет у него ничего с женой».

* * *

Чтобы как-то отвлечься от мыслей, Лина потянулась и включила радио. Раздалось неприятное шуршание, потом приемник сам подстроился на какую-то, видимо, новостную, волну. Диктор бодрым голосом институтского лектора рассказывал об основных событиях:

– Сочи и окрестности назвали самым опасным районом в Краснодарском крае из-за количества оползней и селей, произошедших за год. Об этом сообщила пресс-служба территориального центра мониторинга и прогнозирования ЧС природного и техногенного характера Краснодарского края. В результате длительных проливных дождей повысилась вероятность селей и оползней в районе Джубгинского перевала. Призываем водителей быть внимательными на трассе Джубга – Сочи. По данным гидрометцентра, со стороны моря надвигается новый штормовой фронт.

Макс неодобрительно посмотрел на жену, потянулся к приемнику и переключил станцию, увеличив громкость. Акустическая система в машине была последнего поколения. Звук, казалось, наполнял все пространство, следуя за ними по шоссе.

Либер-танго, исполняемое на бандонеоне, подходило этим горам, шоссе, соснам и людям, сидящим в машине, передавая и усиливая их настроение. Музыка звала за собой, поднимала, возвышала, а потом обрушивалась вместе с тобой, выворачивая на изнанку душу.