Мать всех дорог

- Да. Кто знает, какие микробы есть у него во рту? Я не стану наносить это на свои глаза, чтобы заразиться какой-то разновидностью венерического конъюнктивита глаз. Я могу стерпеть многие вещи, но болезненная вагина на моих глазах - не то, с чем я могу справиться.

- Достаточно, - Мариса кивает, а потом продолжает копаться в моей сумке. - Ох, посмотри на это, любовное письмо!

- Что? – я смотрю на Марису, которая держит конверт в своей руке. - Дай мне его!

Я ударяю ее, но она перемещается в сторону.

- Это может быть от Портера? Если это так, у него немного девчачий почерк.

Я поднимаю свое тело с дивана и бросаюсь на нее, придавливая ее к полу. Спасибо моему детству, которое состояло для меня их постоянных попыток отобрать вещи обратно у Пола, я натренировалась в борьбе на полу. Я вытягиваю конверт из ее руки и смотрю на мое имя на лицевой части, написанное почерком моей мамы. Я сваливаюсь с Марисы на пол, пока таращусь на него.

- Ах, ты сучка! Думаю, ты растянула мой мизинец. Он мне нужен, чтобы щекотать анус Джонни. Мизинец только для него.

Я не отвечаю. Я просто смотрю, пока слезы затуманивают мой взгляд.

- Что происходит? Ты в порядке? – спрашивает Мариса, наконец, соображая о серьезности момента.

- Это письмо от моей мамы. Должно быть, мой папа засунул его в мою сумку, когда клал ее в багажник, пока я не уехала в аэропорт.

- Ты собираешься прочитать его? – Мариса оборачивает свои руки вокруг меня и крепко обнимает.

Когда мы встретились впервые, единственная вещь, которая нас связывала, - это потеря наших мам в юном возрасте и забота о хозяйстве в наших домах. Мариса понимает лучше, чем кто-либо, эмоции, которые я сейчас испытываю.

- Это должно быть важно, раз папа положил его в мою сумку.

- Может тебе стоит перезвонить ему.

Я качаю головой и встаю.

- Я собираюсь пойти и прочитать его в своей комнате, если ты не возражаешь.

- Вовсе нет. Если я понадоблюсь, я буду здесь.

Я грустно улыбаюсь ей, а потом закрываюсь у себя в комнате. Я сажусь на кровать, спиной к изголовью, и ногами, перекрещенными передо мной. Телефон рядом со мной на тумбочке, и я подумываю позвонить папе, но потом передумываю и открываю конверт.

Фотография Портера со мной, когда мы были детьми, выпадает, также как и письмо. Перед прочтением письма, я рассматриваю снимок. Мы перед Дубком, прямо перед тем, как мама покинула нас. Я смотрю в камеру, держа в руках сердце, которое я вырезала из плотной бумаги, с надписью, которая гласит «я твоя», и рука Портера обнимает мои плечи, но он не смотрит в камеру. Он смотрит на меня с улыбкой на лице.

Я помню тот день, будто он был вчера. Мама только начала проходить химиотерапию и в качестве сюрприза для нее, когда она приедет домой, мы решили сделать кучу валентинок для нее. Она вернулась домой раньше и была рада помочь нам. Она делала снимки с нами своим Полароидом весь день, этот один из них.

Фотография напоминает мне о хороших временах, которые были у нас до того, как мама покинула эту землю, о том, что я не могла свыкнуться с выражением в глазах Портера. Также он смотрел на меня на протяжении путешествия, на протяжении нашей последней ночи вместе, взглядом любви.

Удерживая фотографию у своего сердца, я открываю письмо моей мамы и читаю его.

Моя дорогая малышка,

Это одно из самых трудных писем, которое я когда-либо писала, потому что я знаю, если ты читаешь его, это означает, что я покинула тебя слишком рано в этой жизни. Мне пришлось оставить тебя, молодую и без помощи матери на протяжении твоих юных лет. Меня убивает знание того, что я буду не способна увидеть тебя в твой выпускной вечер, в выпускной из старшей школы, или помочь выбрать твое свадебное платье.

Пусть меня ранит то, что я пропущу такие важные шаги в твоей жизни, но я знаю, я вырастила красивую, уверенную в себе женщину, которая сможет позаботиться о себе в эти моменты, понимает, что я не очень далеко, что я останусь в твоем сердце, помогая и направляя тебя через этот запутанный, но все еще прекрасный мир.