Мать Зимы

— Они погибнут. — Он произнес это, словно бы во сне, потрясенный и напуганный. — По-моему, ветер нанесет удар где-то ближе к перевалу Сарда. Если первый порыв не уничтожит все вокруг, то стужа...

— Но почему ты не можешь установить связь?

Он с тревогой покачал головой. Этот человек в силу своего владения магией привык считать себя ответственным за окружающих, и сейчас во взоре его Джил видела воспоминания о всех погибших, чью смерть он не смог предотвратить: его родителей, людей, с которыми он рос, его ученика Лохиро, и женщины, которую он некогда любил, и жителей Гая, когда объявились дарки...

Погиб также отец Тира, бывший ученик, покровитель и друг Ингольда.

— А как насчет оборотничества? — Джил пыталась говорить разумно, хотя внутри ее все клокотало от волнения. — Ты это умеешь? Превратиться в какую-нибудь птицу? Быструю и сильную, которая сможет пару часов выдерживать ночной холод? Думаю, до Хива я доберусь сама.

Беспокойство в синих глазах мага сменилось тревогой, — ему была ненавистна мысль покинуть свою подругу в этих пустынных враждебных местах. Это пугало его куда сильнее, чем огромный риск, которому Ингольд подвергался, принимая чужое обличье и поднимаясь в воздух в преддверии надвигающейся бури. Он поколебался еще пару мгновений, хотя в глубине души уже принял решение...

— Со мной все будет в порядке, — добавила Джил. — И у тебя все равно нет выбора.

Примерно треть магов, пытавшихся сменить обличье, гибли после первой же попытки. Но Джил знала, что говорит чистую правду. Если связь через магический кристалл невозможно, то нет иного способа спасти жизнь людей в Поселениях.

В глазах Ингольда отразилось понимание. Он задумался, прикидывая и оценивая свои силы, а затем медленно кивнул.

— Да, выбора нет.

Поднявшись, он решительным шагом двинулся прочь. Джил почувствовала, как защитные чары окутывают его, защищая от холода. Опавшие листья по углам взметнулись в порывах колдовского ветра. Ингольд тем временем стянул сапоги, отложил в сторону меч и скинул плащ.

Распахнув двери конюшни, обнаженный, в окружении светящегося магического облака, он вышел наружу. Джил, приблизившись, крепко обняла его.

— Будь осторожен, — прошептала она.

— Я всегда осторожен, моя дорогая. — Длинные белоснежные волосы вздымались в теплых порывах магического ветра. Обнаженные руки были крепкими, как камень. — Береги Цилиндр, — велел он Джил. — Если я не вернусь, пошли за Вотом или Кта, или кем-нибудь из сильных магов. Мы должны понять, что происходит. Дитя мое...

Губы их встретились в порыве страсти, о которой так редко говорили вслух эти двое, — гордая, холодная женщина и мужчина, страшившийся любви больше, чем любых недругов и даже самой смерти.

Наконец, Джил отступила, и холод вновь объял ее. Вскинув руки, глубоким звучным голосом Ингольд произнес Истинные Имена звезд. Хотя Джил слышала много разговоров об этом, но никогда не видела оборотничества в действии, — оно считалось слишком опасным.

И теперь, позабыв про страх перед надвигающейся бурей, она взирала на Ингольда, как зачарованная. Туман вокруг него сгустился. Свет, окутывавший фигуру мага, сделался сильнее, распадаясь на яркие лучи. Казалось, каждая клеточка его тела была наполнена светом. На лице отразилось величайшее напряжение, когда он принялся призывать Силу, дабы изменить собственную сущность и превратиться в нечто Иное.

Вокруг фигуры мага расцвели холодные синие молнии, но постепенно они стали слабеть, а жар — уменьшаться. Туманные язычки сплелись в устремленную кверху спираль, в недрах которой едва угадывалась фигура Ингольда с поднятыми руками и запрокинутой назад головой. Джил почудилось, что она слышит хлопанье крыльев и ощущает запах перьев и меднистый привкус крови.

Испуганно и яростно заржал мул, ощущая магию, наполнившую тьму. «Молодец, — подумала Джил. — Когда не надо, ты трясешься, зато не чуешь, что приближается буря, которая всех нас превратит в ледышки. Вот и говори после этого о животных инстинктах...»

Светящийся туман продолжал пульсировать, и все вокруг, — деревья и даже камни, — теперь казалось пронизанным собственным сиянием.

Джил слегка приподняла руку, прекрасно зная, что Ингольд уже не может видеть юз ее, и подумала: «Только не умирай...» В недрах светового кокона она видела, как Ингольд шевельнулся. От фигуры его разошлась волна тепла, — это атомы и молекулы его тела меняли очертания и природу. Туманная колонна вытянулась до небес, сперва на дюжину футов, затем на две... Ингольд закричал, то ли от боли, то ли от восторга. Клочья тумана стали разлетаться во все стороны...

Деревья содрогнулись в последний раз и замерли. Ингольд исчез.

Подойдя на то место, где он стоял только что, Джил опустилась на колени и коснулась земли. Та оказалась теплой на ощупь. Птичье перо лежало поверх отпечатка босой ноги.

Ночь внезапно показалась ей очень холодной.