Мата Хари. Пуля для обнаженной

А вот и знакомое здание оперы! Поток людей поднимался по ступеням, устремлялся к знакомым ей дверям. Вот тут ничего не изменилось: дамы все так же кутались в собольи манто, время от времени сквозь распахнувшиеся меха сверкали драгоценности. Антуан и Маргарет, согласно договоренности, не стали гулять по вестибюлю. Это было бы слишком опасно: можно нос к носу столкнуться с кем-то из тех, кто хорошо знал Маргарет. Поэтому они сразу прошли в ложу.

В опере в тот вечер давали «Арлезианку». Ее никогда не увлекала эта драма Доде, но музыка великого Бизе была восхитительна! Она только теперь поняла, как ей в ее заточении не хватало всего этого: наполненного людьми зала, шелеста шелков, вида красивых женских лиц, а главное – музыки!

Наслаждаясь ею, она в то же время не забывала оглядывать партер и ложи. И вдруг ее глаза выхватили в партере одно мужское лицо. В этот миг Маргарет перестала слышать музыку, перестала замечать что-либо, кроме этого лица. Она даже дышать перестала – так ей стало страшно.

Антуан заметил ее испуг и встревоженно спросил:

– Что с тобой, дорогая? На тебе лица нет!

– Там, внизу… – прошептала она. – Нет, не там, в восьмом ряду, ближе к тому краю… Видишь того блондина во фраке, с бутоньеркой? Вон тот, что разглаживает свои замечательные усы?

– Да, и что такого… – начал было Антуан и запнулся.

Он тоже узнал этого человека…

Глава 9

Тринадцатого февраля 1917 года в номер отеля «Элизиум-палас», который занимала Мата Хари, постучали. Открыв дверь, она увидела шестерых мужчин весьма сурового вида. За их спинами маячили две хмурые дамы. Человек, стоявший первым, представился ей как шеф парижской полиции Приоле. Он предъявил Маргарет ордер на арест по обвинению в шпионаже.

Незваные гости вошли в номер и устроили в нем обыск. Мужчины переворачивали шкафы и тумбочки, меж тем как две дамы обыскали саму Маргарет. При ней не нашли ничего компрометирующего, но в одном из ящиков шкафа сыщики обнаружили подозрительный тюбик и флакон чернил – тех самых, которые она взяла еще во Франкфурте.

Из гостиницы ее отвезли в тюрьму в Сен-Лазаре. И на следующий день доставили на первый допрос. Там, в следственной комнате, она увидела блондина с прилизанными усами. Это был следователь Бушардон. Он заявил, что будет вести дело гражданки Зелле-Маклеод, известной как Мата Хари, и обязательно докажет суду, что она опасная шпионка.

Следователь Бушардон и был тот самый блондин, которого Маргарет увидела сидящим в партере Гранд-опера. Антуан, поскольку работал в тюрьме, тоже часто видел Бушардона, поэтому сразу оценил всю опасность их положения.

– Что будем делать? – спросил он. – Может, уйдем прямо сейчас, пока нас не заметили?

Но Маргарет уже успела справиться с первым испугом.

– Нет. Как раз сейчас уходить нельзя – это будет слишком заметно. И потом, он сидит далеко и никак не может меня узнать в гриме. Давай не паниковать. Дослушаем оперу и тогда уйдем.

Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, сделав вид, что наслаждается музыкой, а на самом деле уже не слышала и не видела того, что происходит вокруг. Ее мысли унеслись в прошлое, в те ужасные дни, что последовали за арестом.

…Маргарет сразу же, на первом допросе заявила о своей невиновности. И в дальнейшем твердо стояла на своем.

– Да, германская разведка меня вербовала, – рассказывала она. – И я согласилась с ними сотрудничать и подписала какие-то бумаги. Но сделала это только потому, что находилась в безвыходном положении! Фактически я была у них в плену! Немцы принудили меня к сотрудничеству! Но, вырвавшись из их рук, я тут же прекратила с ними всякие сношения. За весь этот год не отправила им ни одного донесения!

– Неужели, мадам? – вкрадчиво спросил ее Бушардон. А сам так и ввинчивался в нее глазами. – А как же бутылочка с чернилами, найденная в вашем шкафу? Вот эта самая бутылочка! – И он выставил на стол склянку, найденную при обыске. – Для чего предназначались эти чернила, как не для составления донесений?

– Кто вам сказал, что это чернила? – всплеснула руками Маргарет. – Это просто средство от женских недугов.

– Для приема внутрь? – уточнил Бушардон.

– Нет, для нанесения на тело. Может, вы хотите, чтобы я продемонстрировала, как его наносить?

– Ну, знаете, мадам, это выходит за всякие рамки! – возмутился следователь, и его пшеничные усы встали дыбом. – Это черт знает что такое! Ладно, я отдам эту бутылку нашим химикам, они проведут анализы. Но мы и без этой улики можем доказать, что вы лжете, что вы сотрудничали с германской разведкой. Иначе зачем вы дважды за этот год ездили в Мадрид и встречались там с германским резидентом Калле?