Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

Как она и предполагала, Марк уже был дома и ждал ее. Рита объяснила, что дольше обычного задержалась в спортзале, потом долго плавала.

— Понимаешь, дорогой, я решила вести здоровый образ жизни, — сказала она. — А то в последнее время совсем себя запустила.

Она по его глазам видела, что он не поверил ей. Марк шагнул к жене, якобы чтобы обнять, приласкать, а на деле — принюхаться и уловить запах алкоголя, идущий от нее.

Рита прильнула к нему, прижалась покрепче и заметила на лице мужа удивление. Алкоголем от нее совсем не пахло, только сигаретами и косметикой. А еще он обратил внимание, что жена была веселая, жизнерадостная. Исчезло уныние, которое владело ею последние недели.

— Я вижу, ты действительно взялась за свое здоровье, — сказал Марк. — Очень рад! Может быть, мы по этому поводу устроим нечто вроде праздничного ужина? Поедем куда-нибудь, посидим?

— Нет, дорогой, я никуда не хочу ехать, — отвечала она. — Давай лучше закажем хороший ужин домой. Посидим вдвоем.

— Отличная идея! — похвалил Спенсер. — Так мы и поступим.

Супруги провели прекрасный вечер. Они сидели за столом, болтали, вспоминали свои поездки, планировали новые.

Потом Марк и Рита занялись любовью, тут же, в гостиной, на небольшом диване, вовсе не предназначенном для этого. Они вели себя, словно парень и девчонка, дождавшиеся свидания, о котором давно мечтали.

Рита не сказала, что бросила пить. Мол, больше этого не будет. Но она видела, что перемену, произошедшую с ней, Марк воспринял именно так. Он решил, что его жена одумалась, захотела отойти от края пропасти.

На следующее утро Рита проснулась, думая о Вернере. Она вспоминала часы, проведенные с ним в маленькой гостинице на берегу Потомака, их разговор, его лицо. С этого утра Рита начала думать о пятнице, о следующем свидании.

Как ни странно, слова, которые она сказала мужу, оказались правдой. Рита действительно перестала пить, вообще забыла об алкоголе. Вместо этого она много гуляла, занималась в спортзале, плавала. Еще женщина много звонила по разным телефонам, ездила по окрестностям столицы, посещала маленькие гостиницы и дома, сдающиеся внаем. Она ждала его.

В пятницу они встретились в том же самом номере маленькой гостиницы и бросились в объятия друг друга, как молодые влюбленные, еще не познавшие все закоулки и тупики страсти. Мужчина и женщина несколько часов не думали ни о чем другом.

Потом они спустились в пиццерию, расположенную неподалеку от отеля, и чудесно там перекусили.

Когда подошло время расставаться, Рита сказала:

— Знаешь, милый, я нашла одно место, где бы нам было уютней. Это маленький домик к западу от города. Он стоит на дороге, не доезжая до Манассаса. Правда, там нет реки, но дом довольно милый. Мы можем поехать туда уже на следующей неделе.

— Это просто замечательно! — воскликнул Вернер. — Целый дом в нашем распоряжении! Но ведь мы поедем туда не на несколько часов, как сейчас, правда? Мы пробудем там ночь?

— Нет, милый. — Рита покачала головой. — На ночь не получится. Как я объясню мужу такую отлучку? Но мы можем провести там весь день, с самого утра.

— Прости, но так не могу я, — отвечал Вернер.

Его голова поникла. Он был растерян.

— Понимаешь, у меня назначены встречи, звонки. Это занимает не так много времени. Но я каждый день должен быть здесь, в Вашингтоне, пусть недолго. Это мой долг, моя работа.

— Да, я понимаю, — отвечала она. — Твоя работа. Но часа на три ты можешь уехать?

— Да, на три часа могу.

На следующей неделе они встретились утром, когда еще не было десяти. Рита подъехала на условленное место, Вернер сел в машину, и они отправились за город, в домик, снятый ею. Здесь было чудесно, гораздо лучше, чем в гостинице.

Они гуляли в роще, потом сидели под деревом и поедали пиццу, привезенную с собой.

У Вернера оказалась припасена бутылка настоящего рейнвейна, и влюбленные наслаждались вкусом хорошего вина. Им хотелось оставаться здесь, но надо было помнить о времени, собираться и возвращаться в Вашингтон.

На обратном пути Вернер неожиданно спросил:

— Скажи, а ты довольна своей жизнью, мужем?

— В общем, довольна, — отвечала Рита. — А почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что ты не совсем искренна. Не со мной. Прежде всего с собой. Если бы ты была так всем довольна, то не бросилась бы ко мне на шею с прежней страстью. Потом…

— Что?

— Помнишь, что я сказал тебе во время нашей первой встречи? Тот человек, который хоть глоток отпил из этой чаши, уже не захочет ничего другого. Я говорил о ремесле разведчика. За эти годы я понял, как затягивает эта работа. Я думаю, просто уверен, что ты не можешь не жалеть о том, что все это ушло из твоей жизни. Ведь разведка занимает человека целиком. Когда она исчезает из жизни, та пустеет, становится похожа на чемодан, из которого вынули все, что там лежало. Теперь он никому не нужен.

— Какие звучные речи! Ты хочешь сказать, что моя жизнь пуста?

— Мне показалось, что да, пуста.

— Уж не хочешь ли ты ее снова наполнить?