Мата Хари. Танец любви и смерти

Отдав портнихе недошитое платье, она накинула на себя пеньюар и подошла к окну. Смеркалось. Хмурое небо заволокло тяжелыми облаками. Дувший с Балтики ветер был промозглым и навязчивым, точно зубная боль. Прохожие, подняв воротники и придерживая полы разлетающейся одежды, старались побыстрее скрыться в подъездах домов.

Внезапно из-за поворота вывернула колонна горожан, которые, стараясь чеканить шаг, выкрикивали лозунги в поддержку кайзера. Идущие по краям колонны мужчины раздавали редким берлинцам листовки.

Маргарета тяжело вздохнула и отвернулась, задернув тяжелую штору. С каким удовольствием она бы бросила все и отправилась на Яву, о которой столько рассказывала журналистам! Жаль только, что «ее» Явы нет ни на одном глобусе. Очень жаль…

Мата Хари не пришлось блеснуть в «Воре, укравшем миллион». Первого августа началась Великая война, которую позже, после начала второй вселенской бойни, назовут Первой мировой.

Она началась так внезапно, что Маргарета сначала не поверила словам Анны, принесшей известие, что с этого момента они пребывают на территории воюющего государства.

– Этого не может быть! А как же моя премьера? – воскликнула она, схватившись тонкими пальцами за виски.

Мир рухнул, и офранцузившейся голландке в Берлине уже не было места. Маргарета металась по номеру, пытаясь понять, что делать дальше.

Прихватив с собой для поддержки Анну, она поспешила в театр, но там творился полный хаос. Когда она наконец пробилась в кабинет директора театра с вопросом, что теперь они будут делать, тот буквально засмеялся ей в лицо.

– О чем вы говорите? Какая премьера? Какой контракт? Мы объявили войну России. Вы это понимаете?!

Обескураженная Маргарета без сил опустилась на венский стул. Куда ей ехать? Берлин был последней надеждой заработать хорошие деньги.

– Может быть, все образуется? – тихо пробормотала она.

– Какое там «образуется», – всплеснул руками директор. – Россия – это вам не Сербия! Мы влезли в такую заваруху, что, боюсь, фрау Мата Хари, нам всем придется отправиться на фронт! Наш кайзер (тут он перешел на шепот) мечтает о славе Фридриха, а вы говорите о каких-то надеждах. Повторяю, дорогуша, собирайте побыстрее свои вещи и бегите на вокзал, пока это еще возможно. Мне, к сожалению, бежать некуда. А теперь идите, мне надо разобраться со срочными делами.

Выйдя из театра, Маргарета долго стояла у подъезда, соображая, что делать дальше. Рядом всхлипывала Анна, не столько помогающая хозяйке справиться с нахлынувшими проблемами, сколько расстраивающая своим нытьем.

Наконец Маргарета решилась:

– Ладно, не реви. Жизнь еще не кончилась. Сейчас пойдем в ателье, заберем у Эммы мои платья и меха, потом вернемся в гостиницу и решим, что делать.

Стараясь обращать на себя поменьше внимания, они стали пробираться сквозь веселящуюся толпу берлинцев, ликующих так, будто уже выиграли войну. В такой ситуации лучше было держать язык за зубами, потому что легкий акцент, с которым говорила по-немецки Маргарета, мог сослужить ей плохую службу.

Найти экипаж было практически невозможно, поэтому до ателье пришлось добираться пешком, благо оно было недалеко от театра. Здесь уставших женщин поджидал очередной удар.

Приблизившись к нужному дому, они увидели, как двое мужчин, балансируя на лестницах, сдирают вывеску «Модные платья», а внизу стоит энергичная немка, громко дающая им указания. Внезапно угол вывески вырвался из рук одного из рабочих, второй тоже не смог удержать свой конец, и их ноша с грохотом рухнула на землю.

– Остолопы ленивые! – завопила дама. – Не можете простого дела сделать, чтобы все не испортить!

– Простите, фрау, – кинулась к ней Маргарета, – что здесь происходит? А где фрау Гершензон?

– Нет здесь больше никакой Гершензон! – продолжала голосить бюргерша. – Я теперь владелица этого ателье! Приходите через неделю, и я приму у вас заказ, а теперь, извините, я занята!

И она снова повернулась к рабочим, но Маргарету было не так-то легко отодвинуть в сторону.

– Если вы теперь владелица этого ателье, – проговорила она, стараясь казаться любезной, – то я бы хотела забрать у вас свои платья, отрезы и меха, которые хранились у Эммы.

– Чего?! – опять завопила новая владелица ателье. – Ничего не знаю ни про какие заказы!! Какие еще меха?! Вы что, обвиняете меня в воровстве?! А ну убирайтесь отсюда подобру-поздорову… И что это у вас за акцент? Может, вы шпионки?! Ганс, Клаус, а ну подойдите сюда! Здесь какая-то иностранка пытается меня шантажировать!

Повинуясь ее команде, мужчины начали нехотя спускаться с лестницы.

– Нет-нет, мадам, не надо! – Плача от страха, вцепилась Анна в рукав хозяйки. – Мадам, пойдемте отсюда! Пожалуйста, давайте уйдем!