Матабар

Арди обнимал брата и вспомнил уроки Эргара. Он тогда думал, что быть взрослым охотником значит — самому за себя решать. Когда спать. Когда есть. Что делать. Но теперь, прижимая к себе маленького детеныша, неспособного выжить в одиночку не в мире людей, ни, тем более, в Алькаде, Арди понял, что действительно значит быть взрослым охотником.

И он чуть было не ошибся, чем предал бы все, чему его учили друзья и наставники. Он нес ответственность за своих. За брата, даже если тот называл чужого человека отцом; за мать, даже если она делила постель и кров с этим же человеком.

Это никак не меняло того, что он должен был позаботиться о них.

Таков закон охоты.

— Я всегда буду рядом, маленький брат, — прошептал Арди на языке Фае, а Эрти уже сопел носом и вряд ли что-то слышал сквозь крепкий сон. — Прости, что чуть было не струсил.

Доев хлеб, он не без труда поднял Эрти на руки и, кряхтя, отнес на шкуры, где убедился чтобы тому было мягко и тепло, после чего и сам улегся рядом. Что же, видимо его ждут очередные, будь они не ладны, приключения. Оставалось только надеяться, что в этот раз не придется драться с горным троллем.

Глава 17

Тесный воротник льняной рубашки давил на шею, но Арди терпел. Он уже один раз попытался его оттянуть, в результате чего надорвал шов. Мама ничего не сказала, но было видно, что она не сильно обрадована дополнительной работе.

За те несколько дней, названных людьми — выходными, охотник успел уяснить для себя несколько вещей. Во-первых, все в доме Келли, да и в самом Эвергейле, имели какое-то дело. Кто-то развешивал белье, дышащее едва заметным паром на холоде. Другие расчищали улицы от снега, снимали его с крыш и козырьков, носили воду из озера, где, иногда, помогали молодым мужчинам, занимавшимся заготовкой льда.

И, видимо, не у всех, как в доме шерифа, имелись эти странные Лей-кристаллы, благодаря которым печь, и плита работали без древесины, потому как Арди из окна постоянно видел, как народ, кто помладше, таскал на себе вязанки хвороста, а другие разбирали поленницы, относя в дом тяжелые охапки.

Даже маленькие детеныши и то находили занятие — бросались друг в друга скомканным снегом и строили идолов — тоже из снега. Причину подобного поведения Арди отыскать так и не смог, а спрашивать не хотелось. Несмотря на обещание брату и слова дедушки его все еще тянуло обратно на гору и он боялся, что если выйдет из комнаты на чердаке, то не удержится и сбежит.

Но вот минул шестой день, за ним незаметно прошмыгнул день седьмой и Шайи вместе с шерифом повели его в «школу». Это то странное здание, окруженное забором, в которое вереницей спешили черно-белые детеныши и те, кто постарше. Только никого из них Арди так и не встретил — они отправились еще затемно. Охотник все никак не мог привыкнуть к тому, что на ногах у него какие-то «ботинки», под брюками и рубашкой есть «нижнее белье», а вместо шкур на плечах лежит тяжелое пальто с меховой подкладкой.

Арди все пытался доказать, что ему, вообще-то, жарко и уж пальто точно лишнее. Это же предгорья. Здесь холодно не бывает. Вот только ежившиеся при каждом дуновении ветра граждане отказывались соглашаться с подобными речами.

У входа в здание их встретил седой мужчина лет сорока. У него отсутствовало несколько зубов, лицо изрезали глубокие и явно нездоровые морщины, а еще от поношенной, мятой, местами порванной одежды изрядно воняло уксусом и спиртом. Арди даже чихнул.

— Все будет в порядке, госпожа Брайн, — даже голос у него звучал как-то чавкающее. — мы приглядим за Арди и позаботимся о том, чтобы его никто не донимал, ну и чтобы он сам… не натворил дел.

— Спасибо, учитель Кольский, — слегка склонила голову Шайи.

Несмотря на отталкивающую внешность мужчины, мама обращалась к нему с явным уважением.

— Шериф, — приподнял шапку учитель.

— Кольский, — кивнул Келли.

И если от взгляда Шайи и ускользнуло то, как Келли передал этому пьянице несколько свернутых в трубочки бумажек, то Арди даже успел рассмотреть их номинал. Два экса. Так называли те непонятные бумажки, на которые жители Эвергейла меняли… да все подряд.

— Ну, пойдем, парень, — похлопал его по плечу учитель, с которым они оказались едва ли не одного роста.

Арди посмотрел на мужчину и, видят духи, великих усилий ему стоило не схватить того за запястье и не швырнуть через спину куда-нибудь подальше. Гута был бы доволен. Эргар бы вообще, наверное, даже на комплимент бы расщедрился, а вот мама…

Шайи не переставая крутила платок в руках, а её губы оказались так крепко сжаты, что превратились в тонкую белесую полоску.

— Я есть порядок, — улыбнулся ей Арди, чем взывал дрожь у учителя. — Не переживать. Охотник не обижать неразумных детеныш. Все есть порядок. Я быть логово сразу как есть возможность.

Учитель, широко раскрыв маслянистые глаза, повернулся к шерифу, но тот лишь развел руками.

Шайи же натянуто улыбнулась и кивнула.

— Я буду ждать, — только и ответила она.