Матабар

Отряхнувшись от снега и сняв с головы шапку (скорее дань просьбам матери, так как особого холода в долину не приходило… во всяком случае — по мнению ученика снежного барса), а с плеч тяжелое, подбитое овечьей шерстью пальто, Арди проверил, что в мастерскую не пробрался какой-нибудь хитрый енот, а затем взял с собой дневник, кристалл тролля, осколок руды Эрталайн, и уселся на пол гостиной, где заранее начертил нужные символы, поставил в центре волшебную свечу, ставшую для него чем-то вроде талисмана, после чего опустился в центр, устроился поудобнее и прикрыв глаза, открыл разум.

Как учил Скасти, при помощи дыхания он избавился от всех лишних мыслей, оставив лишь одну — легкую и неуловимую, служившую путеводной нитью, связывавшей его суть с окружающим миром. И, как учила Атта’нха, этой нитью он обвил кристалл и руду, после чего открыл глаза.

Арди показалось, что он словно очутился на дне ручья, через поверхность которого проникали разноцветные лучи солнца. Только эти были не прямые, а вились длинными веревками, струились по ветру, что нельзя ни услышать, ни почувствовать, и чтобы не происходило — не касались ни предметов, ни самого Арди. Но если присмотреться, то те, что красного цвета немного задевали кристалл и осколок руды.

Как и было описано в книге, Арди потянулся к ним своей волей. Если бы кто увидел его со стороны, то не заметил бы никакого движение, но для Арди — он вытянул мысленно перед собой ладонь и схватил красную нить, касавшуюся кристалла. Та тут же наполнилась алым сиянием.

Арди выдохнул и потянул ладонь на себя, но чем дальше та удалялась от кристалла, тем меньше в ней оставалось света — словно тот речным песком утекал сквозь пальцы. Когда же Арди поднес ладонь к груди, то внутренним взором увидел, как где-то в недрах его разума вспыхнул первый луч алой звезды.

Не проронив ни звука, стараясь не давать эмоциям взять над собой верх, укрепив волю, как учила Атта’нха, Арди снова потянулся к свету. И если в первый раз он даже не ощутил света, то теперь ему показалось, что он держит в ладони небольшой камень.

Его рука не дрогнула и света, принесенного в этот раз, хватило, чтобы зажечь второй луч.

На третий раз вес камня увеличился кратно, и рука Арди едва не дрогнула, пролив свет на землю. И все же — он справился и зажег третий луч.

Но стоило закончиться первой тройке лучей, как тут же, как и было описано в книге неизвестного Эан’хане, помимо тяжелого валуна в руке, Арди начал ощущать боль. Сродни той, что бывает, когда нечаянно режешь палец о край бумаги. Краткая, резкая вспышка, заставляющая сжать зубы, но затем — облегчение. Вот только сейчас никакого облегчения не наступало, а вспышка не проходила. А помимо этого — с каждым разом, когда охотник приближался ладонью к свитому веревкой свету, касавшегося кристалла — тот отдалялся и начинал змеей извиваться, в попытке избежать захвата.

Покрываясь потом, не позволяя руке-воле вздрогнуть, Арди смог зажечь четвертый луч.

На пятый и шестой боль усиливалась. От пореза бумаги она перешла к резкому удару головой об острый деревянный край, а затем и к тому, что ощущаешь, когда тебе еловая ветка наотмашь ударила в глаз.

Если бы не уроки лесных зверей, Арди бы уже сдался, но все же — и вторая тройка оказалась позади, а шесть алых лучей пылали вокруг первой звезды.

Еще несколько раз вдохнув и выдохнув, Арди снова потянулся к лучам.

Теперь те едва-едва парили в вышине над кристаллом и рудой, чем-то напоминая… рыб в реке. Уже зная, что его ждет, Арди дождался нужного момента и ловко схватил луч ладонью… и чуть было все не испортил.

Одно дело знать, что на тебя обрушится чудовищный вес и боль, которая заставит вздрогнуть даже недавнюю роженицу, и совсем другое — ощущать это на себе. Арди показалось, что он держит на вытянутой руке Гуту и при этом каждая частичка его тела, каждый волосок, вплоть до кончиков ногтей, провалились в кипящее масло, где невидимые раскаленные иглы жалили его со всех сторон.

Сдержав невольный крик, сцепив зубы, Арди потянул свет на себя. Он дрожал осиновым листом, по его щекам текли кровавые слезы, а из носа ударили две теплые струйки, но, все же, он держал. Держал и тянул. Свет проливался и алые брызги тяжелыми каплями возвращались обратно внутрь света, но Арди тянул. Ему было достаточно хотя бы одной капли — самой маленькой и незаметной, чтобы зажечь седьмой луч. Если же нет — то он не сможет закончить ритуал и этим разрушит свою тропу Звездного Мага.

А вода все утекала и утекала и, видя, что не успевает, Арди выдохнул и последним, резким движением, одновременно потянул к себе воображаемую ладонь и тут же подался вперед. Видят Спящие Духи, если бы не занятия с волчицей — он не смог бы сохранить концентрацию и все бы было кончено, но…

Внутри разума пылала звезда с семью лучами.