Матабар. II

— Вспомнил вечер в храме Светлоликого? — хмыкнул капитан.

— Может и вспомнил…

Милар ответил не сразу. Они встали около… как же он назывался… ах да — светофор. Почти как фонарь, только огни зажигались поочередно и, в соответствии с цветом, автомобили могли пересекать перекрестки.

В Старом Городе такие не ставили. Не было возможности протянуть Лей-кабели. А в Новом Городе, пребывающим в перманентной стройке, светофоры буквально на каждом углу. Особенно в районе Тенд, где они и находились.

Районы Тенд и Тендари тоже получили название из-за исторических личностей брата с сестрой, но Арди плохо помнил эту легенду.

— Не знаю, господин маг, — ответил, наконец, Плащ. — Иногда мне кажется, что да, а потом мы с командой приезжаем на какой-нибудь вызов, а там резня. Эльфов с орками, дворфов с людьми, всех против всех или еще какое поскудство. Так что — не знаю, господин маг. Да и дело тут, если рассудить, не в том, как отличаются твои уши, клыки или рост. А в том, что мы все даже между собой в мире жить не можем, а уж друг с другом… не знаю.

Перед мысленным взором Ардана прошелестели страницы писем его отца. Матабар тоже не жили в мире меж своих стай. Резали друг друга, отнимая угодья и охотничьи тропы.

— И в чем тогда смысл твоей работы, Милар?

— Быстро тебя, Ард, в душевную смуту закинуло, — чуть скривился Милар, останавливаясь на красном сигнале светофора. — Хотя я, когда работать начал, тоже этим вопросом задавался. А потом… — капитан замолчал на полуслове и, выруливая с широкого проспекта Солдатского Братства, поехал по небольшой (хотя, для центра, она бы выглядела широченной) улице. — Я вот сейчас так для себя отвечаю, Ард. Если отринуть все эти сказки про наследие царских дружинников, про чувство долга, хоть оно и присутствует, то я просто делаю мир чище. С каждым новым закрытым делом на улицах становится меньше ублюдков. И не каких-то воров, мошенников, грабителей, да и пусть даже убийц, коими занимаются стражи. А прям мрачнейших мразей. Которые сотни людей могут загубить. И орков. И эльфов с дворфами. И прочих Первородных. Вот в этом и смысл. Чтобы жителям Империи, не важно какого цвета крови, длины ушей или клыков, жилось по-лучше.

— А для себя?

— Для себя? — слегка приподнял брови Милар. — Странно слышать от тебя такой вопрос, господин изготовитель мазей от аллергии… А для себя, напарник, — капитан заглушил двигатель останавливаясь у новомодной девятиэтажки. — То я родину свою люблю. И не хочу, чтобы всякие твари здесь бесчинствовали. И еще, чтобы дети мои, когда вырастут, жили в мире чуть лучшем, чем тот, в котором родился я.

Арди вздрогнул и отвернулся. Почему-то он услышал в словах Милара голос своего отца.

Над ними возвышалось вытянутое к небу здание с квадратным фундаментом. Не длинное, на несколько парадных, как в Старом Городе, а всего на одну. Зато, судя по окнам, со множеством помещений на каждом из этажей.

С фасада к зданию крепилась пожарная лестница, зигзагами изламывающаяся в пролетах, в окнах мерцали огни Лей-ламп, а на плоской крыше слегка качались на ветру громоотводы.

« А может быть просто все отцы говорят одинаково?» — подумалось Арди.

Вместе с Миларом они вышли на улицу, кишащую людьми (и не только) и, рассекая толпу на подобие волнореза, подошли к зданию. Около парадной, укрытой широченным навесом на половину тротуара, виднелась яркая вывеска, сложенная из все тех же лампочек.

« Офисный Центр Митакова».

Арди не был удивлен, что Милар знал, где обитал Петр Огланов. Тем более, если тот служил Главным Инспектором, что означало — руководил всем сыском столичных стражей.

Кстати, Ардана всегда удивляло, почему во второй канцелярии занятых в расследованиях именовали «дознавателями», а у стражей — «сыщиками».

Они прошли внутрь холла, достаточно просторного, чтобы здесь поместились не только диванчики с проплешинами в кожаной обивке, но и стойка информации.

Но той не оказалось. Только вереницы почтовых ящиков у обоих стен. Пол же, весь в лужах, слегка хлюпал под ногами промоченным и грязным от снега ковром. На стенах лупилась краска, а временами гудели трубы. Мигал свет ламп, висевших над головой.

— Ну и дыра, — присвистнул Милар, стягивая с головы шапку и расстегивая пальто. — Видать у старика дела идут не очень, если он себе конуру получше не нашел.

Капитан цокнул языком и направился к лифтам. Из трех работал, судя по перекрещенным цепям и табличкам « Временно закрыт», только один. И, учитывая внешний вид табличек, стадия « временно» началась когда-то очень давно и, при этом, не спешила завершаться.

— Ты куда? — спросил Милар, заметив, что Арди направился к неприметным дверям сбоку от лифтов.

— На лестницы, — Арди все крутил перстень на пальце — никак не мог привыкнуть. — Лифты не люблю.

— Ты, полчаса назад, с пятого этажа прыгал, а теперь на лестницы… ах, ну да, чуть было не забыл, что ты матабар.

— На половину.

— Слушай, а руку сможешь отрастить если отрубят?