Матабар. II

Он говорил таким тоном не специально, а из-за того, что говорить — значит дышать, а дышать — значит, что в грудь, с каждым словом, словно опять пуля прилетает.

— Серьезно? Посыльного отправить? И как я без твоей светлой башки… головы, тобишь-та, не догадался, — проворчал возящийся с кабелями, вооруженный фонариком и пассатижами, полуорк. — И что у тебя за дела с такой мастыркой… раной, значит-ца?

— Сущие пустяки, — отмахнулся Арди, уже доковылявший до дверей, ведущих на лестницы. — Нужно поймать демонолога до наступления полуночи.

— Ха-ха, — передразнил полуорк. — Очень смешно, матабар. Не хочешь помогать с баландером… плитой, тобишь-та, так и скажи. Демонологи у него…

Арди примерно четверть часа поднимался по лестнице, а когда вернулся в свою квартирку-эркер, то пожалел, что не может ополоснуться. Весь вспотел, покраснел и промок. От собственного пота.

Вместо воды Ардан, по привычке, приоткрыл окно и, зачерпнув пару горстей снега, протер им тело (стараясь не задеть бинтов), а затем обтерся жестким, штопанным полотенцем.

Расколов ножом наледь в умывальнике — ополоснул лицо, почистил зубы, побрился и, признаться, пару мгновений испытывал желание рухнуть на кровать и сделать вид, что его ничего не касается.

— Все равно не сможешь оставить все, как есть, — глядя на собственное отражение в зеркале, произнес Арди. — И не говори о том, как не любишь приключения. Я и без тебя это прекрасно знаю.

Отражение промолчало. Оно вообще никогда не разговаривало и, пожалуй, именно потому Арди, порой, нравилось с ним — с отражением, общаться.

Застегнув пуговицы вязанной жилетки, накинув последний (второй и, теперь уже, единственный) шерстяной пиджак и, повязав шарф, Ардан, сцепив зубы и чуть стеная, просунул руки в рукава осеннего пальто. Не по погоде, но, увы, теперь и выбора-то не оставалось.

Придется, если снова ударят морозы, тратиться на одежду…

Взяв посох и подвесив на цепочки гримуар (их, скорее всего, сюда поднял Аркар у которого имелись запасные ключи от всех квартир), Арди убрал отцовский нож за пояс, в правый карман положил несколько месяцев с патронами, а в левый — второй накопитель. На палец надел кольцо.

У него вряд ли, если догадки подтвердятся, появится время для того, чтобы съездить до Черного Дома.

Но Эргар всегда наставлял своего ученика, что барс на тропах охоты может рассчитывать, в отличии от других хищников, живущих в стаях, лишь на себя.

— А еще он учил никогда не охотится на тех, кто сильнее тебя, — напомнил сам себе Арди, но, тем не менее, вышел за дверь.

За маленьким, мутным окошком, постепенно расступался едкий полумрак рассветного утра. Зимой ночи в Метрополии действительно царствовали куда дольше, чем летом. И сейчас несмотря на то, что стрелка часов почти дотронулась до числа «10», солнце на юго-востоке еще только-только, нехотя, с ленцой, вышагивало из-за смазанного облаками и фабричным смогом горизонта.

Сегодня столицу ждал самый короткий световой день и самая длинная ночь. Всего пять часов пятьдесят две минуты света и восемнадцать часов восемь минут мрака и тьмы.

Почему мрака и тьмы, раз уж Новый Город, да и Бальеро, служили чем-то вроде огромных ламп? Потому что вряд ли беда, с которой столкнулся Аркар, настигнет один лишь только « Брюс». К вечеру Лей-кабели и трансформаторы начнут сбоить не только по всей Метрополии, но и по всему западному континенту.

Арди поднял часы и, на втором, маленьком циферблате, завел таймер обратного отсчета. У него оставалось четырнадцать часов.

Что произойдет, когда время истечет?

Ардан не знал.

Но ему не нравилось услышанное от Бездомной слово « жатва».

— Ард?

Юноша поднял взгляд и увидел Тесс. Все в той же шубке и, не раз починенных, но начищенных сапожках, она смотрела на него со смесью удивления и беспокойства.

— А ты…

— Госпожа Окладова отпустила пораньше, чтобы я могла порепетировать, — в руках, укрытых теплыми варежками, она держала простенькую сумочку, а уши с волосами прикрывала местами прохудившаяся, меховая шапка.

Арди был уверен, что многочисленные поклонники таланта и внешности Тесс не раз предлагали ей, помимо внимания и свиданий, разнообразную помощь. Но Тесс-то и на встречи редко когда соглашалась, а на помощь — тем более. Этим она чем-то напоминала неуловимую, порхающую в небе ласточку. Всегда, как бы далеко та не улетала, возвращавшуюся в родное гнездо.

— Я пройду? — по уже сложившейся традиции спросила она.

— А, да, извини, — по той же традиции, ответил Ардан.

Он спустился на лестничный пролет и отошел в сторону. Проходя мимо, Тесс остановилась рядом и заглянула ему в глаза.

— Как ты себя чувствуешь?

— Будто с медведем боролся, — честно ответил Арди, потому как после того, как однажды столкнулся на тропах охоты с молодым мишкой, потом около двух недель отлеживался в Хижине, слушая сетования Эргара на тему, что у него столь слабый и бесполезный ученик.