Matador

Они замолчали. Рафи был в который раз поражен словами шута. Даже не самими словами, а тем, что их произнес именно этот человек, которого Рафи считал обыкновенным дельцом. Не очень удачливым и не очень разборчивым в средствах дельцом. И в этот миг, едва подумав так о хозяине, Рафи понял, что удивлен он лишь потому, что нарисовал этот образ на песке…

— Сегодня ты последний раз выступал со мной, — голос хозяина заставил Рафи вздрогнуть. — Я дам тебе молодого быка. Посмотрим, что ты с ним сможешь сделать… Или он с тобой. Но учти, тебе придется работать с этим быком не один раз. Я не могу позволить себе покупать двух быков для одного выступления. Хватит с меня и торо для Луиса. Да, сразу хочу тебя предупредить — если ты плохо выступишь, тебе снова придется работать со мной. Это, по крайней мере, приносит доход… Ну а коли бык все-таки тебя покалечит, тебе придется или придумать какой-нибудь новый номер, или…

— Что «или»?

— Или умереть с голоду. Нянчиться я с тобой не буду. Ты согласен на такие условия?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда. Просто иногда нужно хорошенько присмотреться, чтобы его увидеть… Ты ведь можешь и отказаться от быка. Будем выступать, как и раньше, вместе…

— Нет. Я не буду отказываться, — твердо сказал Рафи.

— Ну что ж… Смотри сам Кстати, ты уверен, что это не помешает тебе достигнуть твоей цели? Ведь не ради заработка ты присоединился к нам.

Рафи закусил губу. За последние несколько дней он ни разу не вспомнил о Марии. Словно той никогда и не было. Он уже настолько свыкся со своей ролью бродячего артиста, что действительно начал забывать о том, что его привело к этой жизни.

— Пускай случится то, что должно случиться, — ответил он. — Но я хочу, чтобы ты дал мне быка.

— Хорошо. Будет тебе бык. Как знать, может быть, это как раз то, что тебе сейчас по-настоящему нужно.

Хозяин ушел. Рафи остался один, наедине со своей тьмой и своими мыслями. Почему-то он не чувствовал радости от того, что ему удалось добиться своего. Снова после разговора с шутом осталось очень много вопросов. И, как всегда, ни одного ответа.

Рафи услышал шаги Вероники. Он уже давно научился узнавать людей по их походке, дыханию, запаху и по другим почти неуловимым приметам, вносившим изменения в окружающее его пространство, о существовании которых раньше он и не подозревал. Ему теперь даже не верилось, что почти пять лет он практически просидел на одном месте, боясь отойти от своего сарайчика дальше, чем на десяток шагов. Подумать только — тогда он был уверен, что иначе и не сможет жить… И вот он ходит, почти не пользуясь своей палочкой, безошибочно называет людей по именам, когда они за добрую дюжину шагов от него, и даже выступает на арене… Пусть в качестве матадора-шута, но все-таки… Могло такое раньше прийти ему в голову? Неужели хозяин прав, и все, что было до сих пор, — это лишь рисунок на песке, который вот-вот смоет очередная волна?..

— Ты сегодня превзошел сам себя, — сказала Вероника.

— Нет. Все было просто. Но скоро…

— Скоро ты выйдешь против быка, да?

— Ну, это будет совсем маленький бык. Правда, для начала хорошо и это.

— Это опасно, — сказала Вероника.

— По сравнению с настоящим быком это ничто. У него ведь даже не будет нормальных рогов.

— Не буду спрашивать, зачем тебе это нужно. Но, по-моему, это глупость. Ты ведь просто ищешь свою девушку… Я думала, что для тебя это главное.

Рафи промолчал. Он попытался вспомнить голос и запах Марии, но не смог. Ему показалось, что он и правда сворачивает со своего пути. Но что он мог сделать? Уходя, Мария не дала ему ни малейшего намека, где ее искать. «Следуй за артистами» — это слишком уж туманное указание. Чересчур туманное… Очередной рисунок на песке…

— Хочу попросить тебя только об одном, — не дождавшись ответа, продолжила Вероника. — Будь осторожен. Будь очень осторожен.

— Почему ты говоришь мне это?

— Ты не понимаешь?

— Нет, — честно признался Рафи.

— Ну и не надо тебе это понимать, значит, — тихо сказала Вероника. — Может быть, потом… Позже… А быть может, и никогда.

ГЛАВА 15

Хозяин сдержал свое слово. Спустя пять дней после их разговора Рафи стоял около составленных кругом повозок, готовясь выйти на арену против настоящего быка. Конечно, этот бычок не шел ни в какое сравнение с настоящими торо браво — как четырнадцатилетний нескладный угловатый подросток не может сравниться по силе со взрослым мужчиной. К тому же этот бычок не был из той породы быков, которую выращивают специально для боя. Его взяли из обычного стада, в котором он бегал, как привязанный, за своей матерью — простой дойной коровой. Ему хотелось не боя, а игры. Его уделом было резвиться на сочном пастбище, но вместо этого он оказался на песке арены, не понимая толком, чего от него ждут люди.