Матани

Я свернул с обочины направо и побежал через пустырь. Обогнув здание хлебного магазина и перебравшись за косогор, мы снова оказались на дороге, поднимающейся наверх. Большая часть колонны уже проехала вперед, последние грузовики, натужно гудя, преодолевали подъем. Я и Каренчик с криками «Матани!» присоединились к бегущим мальчишкам. Когда последняя машина поравнялась со мной, я поднял голову. Синеглазый зек делал рукой какие-то знаки, словно подзывая меня поближе. Я, к этому моменту уже задыхающийся от бега, все же увеличил скорость, чтобы не отстать от грузовика, и, не спуская глаз с зека, попытался крикнуть «Матани!», но при таком шуме даже сам себя не услышал. Синеглазый вдруг размахнулся и бросил в мою сторону маленький сверток. Я остановился и подпрыгнул, чтобы поймать. Тут на меня сзади налетел кто-то из бежавших сзади, а затем еще и еще кто-то, и я упал. Позже я обнаружил, что довольно сильно расцарапал себе локоть при падении, но в тот момент не обратил на это внимания. Выбравших из гурьбы, я вскочил и увидел, как неподалеку высокий кучерявый парень, не иначе как старшеклассник, выворачивает руку Каренчику. Остальные мальчишки обступили их полукругом и молча наблюдали. Каренчик повернул ко мне искаженное лицо и прохрипел: «Там матани!»

– Отпусти его! – закричал я и подошел поближе.

Не обращая на меня никакого внимания, кучерявый забрал из сжатой ладони Каренчика круглый комочек и поднял над головой.

Я попытался было перехватить сверток, но он ловко отбил мою руку и угрожающе завис надо мной:

– Тебе чего, малявка? Жить надоело?

Каренчик сзади взял меня за рукав.

– Пойдем отсюда, – он чуть ли не плакал, – не связывайся с ним.

Кучерявый сплюнул нам под ноги и отвернулся. Все расступились, и он прошел вперед, а я, выдернув руку, которую держал Каренчик, пошел за ним.

– Это нечестно, отбирать у других! И потом, он мне кинул!

Кучерявый обернулся.

– Да ну? Чем докажешь? Мы все вместе там были. – Он развел руками и его глаза сузились. – Вообще-то я первый чуть не поймал, а этот шустрик вырвал у меня и хотел убежать. Не веришь, можешь у остальных спросить, – он мотнул головой в сторону мальчишек.

Развернув сверток, он бросил бумажку на землю и радостно присвистнул.

– Ого, какой классный!

Тут к нему подбежали два его дружка, и кучерявый, надев золотисто-черный перстень на средний палец, стал хвастаться перед ними. Я понял, что ничего не получится. Затем нагнулся и подобрал с земли бумажку, в которую был завернут матани. Расправив ее, я увидел, что на ней мелким почерком что-то написано. Сунув бумажку в карман, я повернулся и пошел назад. Малышня все не расходилась, обсуждая происшедшее. Каренчик, явно чувствуя себя героем, стоял в центре и объяснял вновь прибывшим, как он чуть было не стал обладателем матани, практически держал его в руке.

На обратном пути к дому мы с ним еще немного посетовали на отвернувшуюся от нас удачу, потом я вспомнил про бумажку и достал из кармана. Уже немного стемнело, поэтому мы зашли в наш подъезд, поднялись на второй, освещаемый этаж и уселись на подоконнике. Каренчик достал из кармана маленькую лупу. С помощью таких луп мы обычно поджигали бумажки и травинки, направляя на них солнечный луч, либо поджаривали муравьев. На лицевой стороне бумажки было всего лишь одно слово из четырех букв. На обратной стороне очень мелко был написан какой-то текст, но даже с помощью лупы нам не удалось ничего разобрать, какой-то бессмысленный набор слов, в основном незнакомых.

– Зашифровано, что ли? – я покрутил в руке бумажку. – А что это за слово? «Г», потом вроде «н»…

– Нет, это не «н», – Каренчик поднес лупу и ахнул, – это «р», Грзо!

Мы оторопело уставились друг на друга. Имя Грзо было известно в городе всем от мала до велика. Авторитетный криминал, которого мало кто из нас видел, но о котором ходило всегда очень много слухов. Взрослые его имя произносили с уважением, в драках и разборках часто пострадавшая сторона грозилась пожаловаться ему, но реальным знакомством с ним могли похвастать немногие. Дом Грзо находился на отшибе, высоко на склоне горы, и до него было непросто добраться, потому что вначале надо было пройти через развалины разрушенного от землетрясения старого города. А еще ходили слухи, что дом Грзо охраняют огромные, как телята, волкодавы.

– Так что получается, этот матани был для него? – Каренчик округлил глаза.

– Дурак ты! Зачем ему матани? Матани – это всего лишь подарок, чтобы взамен кто-то передал Грзо это письмо.

Каренчик поежился и отодвинулся от меня.

– Не-а! Я не буду.

Я забрал бумажку и презрительно посмотрел на него.

– Никто тебя и не просил. Все, пока, я пошел.

Зайдя в квартиру, я постарался незаметно пройти в комнату, но мама перехватила меня.

– Где шляешься? Боже мой, что с рукой? Ну-ка, пошли в ванную, промыть надо и йодом смазать.

На кухне сидел папа, которой собирался на работу, и ел суп из глубокой тарелки, заедая хлебом.

– Что с рукой? – в свою очередь, поинтересовался он.