Математик боя (СИ)

Первой причиной тому являлось отношение клана к своему главе. Мадару стали недолюбливать. Он пытался изменить политику величайшей из существующих деревень, ужесточить ее, дабы сохранить мир во всем мире. Он, как и Хаширама, желал для всех счастья и процветания, только имел свой, отличный от Первого Хокаге, взгляд на вещи.

Но даже собственный клан его не поддерживал!

Учихи размякли и стали довольствоваться тем, что имеют — спокойной сытой жизнью, без конфликтов и войн. Они прогнулись под Сенджу с их идиотскими мечтами о мире, достижимом лишь с помощью дружбы и цветочков.

Джун сжал кулаки.

Так не бывает! Мир жесток, и уж Мадара-сама точно знает это! Как и Хаширама! Но тогда почему Сенджу так яростно встают на дыбы, когда речь заходит о власти с жесткими мерами? Ответ очевиден — деревянный и альбинос боятся за свою власть. Трясутся над ней, считая, что если они выберут правильный путь, основанный на жесткости, то Мадара-сама встанет у руля, ведь он куда жестче!

Да. Все именно так!

Второй проблемой Джуна был Сенсома — ученик главы клана, с которым тот проводил слишком много времени. А уж учитывая, как к этому факту относился сам Томура… Как будто так и надо! Как будто у Мадары-самы больше дел других нет, как нянчиться с ним!

Правда и Мадара-сама ведет себя с ним… нормально. Как будто ему нравится общество этого безродного выскочки. Наверное, великий Учиха притворяется… Да-да, наверное так и есть!

А еще Джуну за целых полгода не удалось выловить этого сироту на разговор по душам… Он редко где появляется без сопровождения Мадары-самы, да и вообще редко куда выходит, кроме как на полигон (с уважаемым родственником, конечно) или в дом к Хокаге (нападать на него вблизи покровительствующих сироте Сенджу? Ну уж нет!). В общем — провал.

Да и вообще этот Сенсома какой-то странный. Говорят, что он почти не спит по ночам, а если и ложится, то обклеивается печатями, будто демона в себе запечатывает. Глава клана смотрит на это снисходительно, но и его терпению, похоже, приходит конец — тренировок для Томуры стало меньше, что могло означать лишь одно — легендарный Учиха устал от назойливого безродного.

Ну ничего. Совсем скоро Шаринган Джуна станет завершенным, и тогда Мадара-сама примет его в ученики.

***

Сам Мадара медленно сходил с ума от сидения в этой чертовой деревне и встреч с ее чертовым Хокаге. Особенно с Хокаге.

Хаширама дает миру слишком много поблажек. Он считает, что люди изменятся, если показать им пример мирного сосуществования. С Конохой этот фокус прошел — кланы привыкли к совместной жизни за жалкие пару лет, но вот целый мир — совсем другая штука. Мадара не обманывал себя, думая, что спокойствия и процветания можно добиться лишь с помощью жестких мер.

Но его же собственный клан его и предал!

Эти глупцы разленились и остались сыты у кормушки Сенджу. Им не нужен мир во всем мире, а не только в Листе, им нужно, чтобы от них отстали.

Из деревни следовало уходить…

Единственное, что держало Мадару в Конохе, называлось его учеником и с каждым днем все больше и больше походило на двух совершенно разных людей. Изуну и…

Тобираму.

Великий Учиха мог лишь бессильно скрипеть зубами — Сенсома будто оказался на распутье, которое предлагало ему сделать выбор — младший Учиха или младший Сенджу. Конечно, Мадара в глубине души признавал, что у них с Хаширамой оказались очень похожие младшие братья, но тот факт, что Томура теперь не всегда казался ему таким… родным…

Бесил.

Впрочем, скоро можно будет ни о чем не беспокоиться. Джун пробудит завершенную форму Шарингана уже через пару месяцев, а там останется лишь собрать вещички и сделать Конохе ручкой. «Пока, дорогая! Загнивай без меня!»

— Без нас, — тихо бормотал себе под нос Мадара, сидя у себя в кабинете. — Без нас с… Изуной…

***

— Ты выглядишь… более выспавшимся, — заметил Мадара, когда Сенсома зашел к нему в комнату.

— Сегодня я спал семь часов!

— И ток чакры на лбу ощутим, хоть пока и невидим, — удовлетворенно хмыкнул Учиха. — Ты освоил Печать Силы Сотни.

С момента создания техники, которая позволила бы Сенсоме встать вровень с нормальными шиноби по количеству чакры, прошло три месяца. Мальчик почти не развивал тело для Врат и не занимался никакими сторонними исследованиями. Даже познание других природных преобразований отошло на третий план. Печать Томуре была просто жизненно необходима.

Можно сказать, что за все время, прошедшее с памятного девятилетия, Сенсома не развивал ничего, кроме Силы Сотни. Мадаре не особо это нравилось (ведь пришлось даже урезать время и количество привычных тренировок!), но он прекрасно понимал, какие широты откроет эта техника для его ученика. Фуин-ниндзюцу такого уровня, совмещаемое с Вратами, ставило Томуру на уровень сильнейших шиноби своего возраста или даже поколения. Пусть мальчик и не мог подолгу использовать обе эти техники…

— Всего две печати на ночь! — восторженно похвастался Сенсома, плюхаясь на, уже ставшую привычной, кровать главы клана Учиха. — Многие люди совершенно не ценят своего счастья, когда ложатся спать без бумажек на теле!