Математик Боя. Возвращение (СИ)

— Прости-прости, я все время забываю об этой войне. Конечно, глупо было бы, если бы ты подошел к незнакомому шиноби вот так открыто. Тогда давай знакомиться. Меня зовут Изуна, и я из того же клана, что и ты.

— Итачи, — мальчик кивнул. — Но ваши глаза… это не Шаринган, ведь так?

— Да, Мангеке Шаринган выглядит по-другому, — Изуна порылся в кармане и бросил Итачи небольшую карточку. — Узоры, которые знал клан до основания Конохи. Их не так много, но я думаю, ты знаешь почему. Мой — третий слева.

— Но это… было утеряно кланом давным-давно, — удивленно вскинул брови Итачи. — Такая редкость…

— Забирай, — легко махнул рукой Изуна. — Мне она все равно ни к чему — я-то все наизусть помню. А мои глаза называются Риннеганом. Мангеке Шаринган развивается в них после смешения чакры нашего клана и чакры клана Сенджу. Но это — большой секрет.

— Слишком легко он мне достался, — Итачи нахмурился, но кунай убрал. — Что вы хотите?

— Чтобы ты подошел наконец, — Изуна усмехнулся и засунул руку в нагрудный карман. — Теперь, когда я тебе все показал и рассказал, мы уже можем считаться знакомыми. А значит — ты можешь подойти и принять мой подарок.

Итачи не перестал хмуриться, но шагнул вперед. Странный соклановец и странный разговор. И странное чувство давления на виски, длящееся с того момента, как Изуна назвал ему свое имя. Оно звучало знакомо, будто бы Итачи где-то слышал его, но он не мог вспомнить, что было еще одной странностью — на память юноша не жаловался.

Логика не подвела его — подарок тоже был странным. Изуна протянул ему простое черное зеркальце с выцветшей и затертой эмблемой их клана.

— Еще одна старая вещь — Зеркало Ятта, — Изуна легко бросил его в руку Итачи. — Не аккуратничай — его не разрушит даже Биджу. На том и стоим. Оно позволит тебе защитить твоего брата. И всех остальных — кого бы ты ни захотел. Ну… ты умный парень, так что придумаешь ему применение.

— Спасибо… — Итачи посмотрел на зеркало и пропустил момент, когда Изуна встал. — Уже уходите?

— У меня свои дела, — мужчина протянул было руку, но одернул ее. — Успеется… Бывай, Итачи — поболтаем как-нибудь в другой раз. Ох и это…

Его взгляд стал холодным, а голос стальным:

— Убийца твоего отца — Математик Боя.

Итачи застыл на месте, как громом пораженный, держа будто бы холодеющее зеркало в руках. Математик Боя — все в этой фразе звучало как чушь, ведь именно Математика Боя отец уважал и почитал больше всех остальных шиноби мира. Не было возможности, чтобы слова Изуны оказались правдой.

Но он уже ушел, и давление на виски спало. А вместе с ним и простое гендзюцу, которое Учиха наложил в начале разговора.

Итачи упал на колени, уронив зеркало-подарок. Теперь он понял, кого встретил.

***

Первый кунай прилетел в левое плечо. Сенсому качнуло — сила для его броска была приложена немалая. Однако, теперь Сенсома знал, откуда ждать Минато.

И в тот момент, когда он протянул руку к кунаю, пришел удар со спины.

Резко развернувшись, Сенсома ударил ногой, но Минато там уже не оказалось. Он появился справа, разя правый бок. Усиленный сендзюцу, быстрейший шиноби в мире начал одну из своих самых сильных комбинаций.

— Летящий Бог Грома: Разящий Все Живое Бесконечный Поток Стальной Погибели Врагов!

— Какое нелепое длинное название…

Тем не менее, только название могло показаться забавным — сам прием был чудовищно разрушительным, и Сенсома высчитал это в первую же секунду. Кунаи Минато были остры, и они, пускай немного, но пробивали его кожу. Брызнула кровь — щеку резануло болью, и Сенсома с удивлением понял, что уже отвык от этого — получать урон в поединках насмерть.

Как давно это было?

Тело шатало, открывались все новые и новые раны, Минато не щадил чакру на прыжки. Что-то кричали дети, скалился за мельтешением Желтой Молнии Карума, а Сенсома, удивленно вскинув брови, осознавал, что его режут заживо в бесконечной неуловимой мясорубке.

— Хм, — чакра Биджу разошлась вокруг него волнами. — Смертельный Буран.

Чакра оформилась в мельчайшие льдинки, а те сформировали ужасающей силы поток, безразличной мясорубкой уничтожающий все в радиусе действия. Эта техника была сродни Величайшему Контролю — Сенсома чувствовал каждый предмет в потоке, и это заставляло хмуриться его еще сильнее.

Минато в потоке не было ни в один промежуток времени. Даже в момент нанесения удара.

Плечо резануло болью, и вошедший в максимальную концентрацию Сенсома выбросил руку в то место, откуда пришел удар! Его движение было столь быстрым, что Минато не успел от него отпрыгнуть телепортом, и ему пришлось уворачиваться.

И тогда он «засветился» в Буране на мгновение, впрочем, тут же из него пропав. Техника его не видела, а льдины, которые должны были его ранить просто исчезали, будто бы телепортируемые куда-то в неизвестное место. Впрочем, почему «будто» — скорее всего Намикадзе применил какую-то технику, которая может защищать его от этого. Его чакры и силы хватает, чтобы телепортировать все новые и новые льдины, но вот на то, чтобы куда-то выкинуть руку Математика Боя этого уже маловато — слишком могуча и велика чакра сильнейшего под небом.