Математик Боя. Жизнь сильнейшего

— О да — одних она лечит, а других калечит, — хрипло рассмеялся Император, а двери перед ним распахнулись. — Как думаешь, что имеет место здесь?

Помещение, в котором оказался правитель, больше было похоже на смесь лаборатории и пыточной камеры, чем на храм Бога. Небольшой «предбанник» был отделен от основной площади помещения тяжелым стеклом, за которым Император разглядел своими слепыми глазами маленькую каморку, забрызганную кровью, и узника в ней, прикрепленного к стене цепями.

Когда-то высокий и мускулистый, теперь узник был худ и горбат. Его длинные, некогда, темные волосы стали еще длиннее, но выцвели, приобретя сальный оттенок. Из одежды на нем была лишь какая-то рванина в области паха — в остальном он был гол.

Хотя нет… одежда была. И не просто одежда, а одеяние из чистой ненависти и боли. Торжественный наряд!

— Ты так прекрасен, сын, — прошептал Император, смотря на своего ребенка. — Так уничтожен… Уродлив… Как весь этот мир. Ты и есть — весь мир! Ты просто олицетворяешь его и будешь олицетворять, когда придет Джашин. Ты символизируешь его силу!

Узник лишь качнул головой, показывая, что слышит старика даже из-за стекла.

— Сомневаешься ли ты? — уже громче продолжил Император. — Уж не думаешь ли, что все вокруг — бессмыслица? Или веришь, что попал в руки к врагу? Но нет — я и правда твой отец. И я долго ждал этого. Ты был рожден здесь, на Анкор Вантиане, но не помнишь этого. Конечно не помнишь… Но с самого первого дня в твоей жизни я знал, что наконец-то создал Бога! Уже совсем скоро, сынок. Ты знаешь, какое имя я дал тебе тогда, в день, когда ты родился? Оно сильно отличается от той глупости, что тебе дали те старики, что усыновили тебя. Их имя слишком… «шинобское». Твое имя… твое имя божественно! Мой дорогой Джашин.

При упоминании священного имени, солдаты и охранники вздрогнули, почти физически ощутив боль. Так работает ненависть в их сердцах и темная чакра в теле. Так работает их вера. И даже чахлый, почти мертвый пленник нашел в себе силы, чтобы выгнуться дугой. Всего на жалкие секунды, но он испытал очищающую боль.

А после произнес так четко, что даже слух старого Императора смог все разобрать.

— Иди. Ты. На. Хуй.

— Не самая божественная черта характера, — вздохнул Император. — Хорошо, все готовы? Приступайте к следующему артефакту Рикудо. Мы уже так близки, что мне не терпится!

* * *

Столица Ахмата встретила отряд шиноби радушно. Воум — город торговли и денег — именно здесь совершались самые важные сделки Иорфа, и именно здешних купцов можно по праву назвать богатейшими людьми Континента.

— Святы-взяты, красота-то какая! — восхитился Долу. — Город денег!

Да, трактирщика-болтуна отряд гвардейцев взял вместе с шиноби. Долу был участником расследуемого ими дела, а также владельцем места, где все и произошло. Но бывший торговец ничуть не расстраивался — уютный трактир в большой приграничной деревушке больше не казался ему столь заманчивым.

Гильдия Зак покинула деревню. Сенсома узнал об этом еще в ночь нападения — когда он пришел к магам в шпиль, там никого не было. Лишь охранные заклинания говорили о том, что здание было покинуто совсем недавно, и ловушки местных мастеров еще не успели разминировать какие-нибудь непутевые охотники за артефактами. Однако, пусть маги и ушли, немногие выжившие жители селения остались, что означало, что какие-то крупицы своего влияния гильдия там все еще имела.

Хотя… это решать уже королю.

Личная гвардия Сиверия третьего тоже так считала, а потому не спешила выносить гражданским приговор. Быстро уладив дела с шиноби, капитан Гален дал своим людям отдохнуть с дороги, послав парочку солдат купить лошадей у местных. Для солдат короля в таких селениях всегда были лошади. Пускай и местная гильдия явно не собиралась действовать в интересах королевства.

До столицы шиноби были доставлены с комфортом, расположившись в самых настоящих походных каретах. Сенсома облегченно выдохнул и отдыхал всю дорогу, краем уха следя за своими подопечными. Джирайя скучал, на пару с Долу, боявшемуся болтать в присутствии целого Архимага, а вот Цунаде и Орочимару, наоборот, что-то увлеченно выясняли у Ловена, по привычке накачивающегося алкоголем с утра до ночи.

При этом Цунаде все чаще и чаще бросала задумчивые взгляды на пойло Архимага…

Блокирующая ману и духовную составляющую чакры Сатра вновь проехалась по шиноби, но в этот раз хотя бы не стала неожиданностью. Наоборот — она натолкнула Сенсому на интересную мысль.

— Ловен, а где берется материал для Сатры? — спросил он Архимага. — Я помню, что ты говорил, что он довольно редок, но…

— Его поставляет Басилур, — неохотно ответил Ловен. — И это вторая вещь, кроме Конца Мира, которой он известен. Но поставки мелкие и дорогие — темное это дело. А вот Кристаллы противодействия Сатре куда дешевле и светлее — их уже берут в Тессе. Они противоположности, что Кристаллы Сатре, что Тесс Басилуру. Символично, видит Автор…