Матерь Искупителя: библейские размышления

В том же мессианско-эсхатологическом ключе шли размышления Луки. Он не был первым, кто сослался на эти тексты: это случалось и до него. Однако у него был другая исходная точка, нежели у иудейских писателей; они перетолковывали предсказания о Дщери Сиона в свете событий возвращения из плена; он же истолковывал пророчества в свете пришествия Иисуса. Для него Царь-Спаситель, входящий в священный город, Иисус, имя Которого значит: «Бог Спаситель», а Дщерь Сиона – Мария. Ее особенное материнство торжественно открывает новое время спасения, которое охватывает всех: язычников и иудеев. Распространение этого толкования помогало адресатам Луки правильно понять сопоставление Дщери Сиона и Марии, Царя-Спасителя и Иисуса.

Мариологическое значение

Лука отождествляет Марию с Дщерью Сиона, то есть с олицетворенным Израилем, с Иерусалимом последних времен, как с матерью всех людей. Признание этого факта имеет большое экзегетическое и мариологическое значение.

Сначала рассмотрим его значение для экзегезы. Если Мария как отдельная личность представляет Собой и как бы содержит в Себе весь ветхозаветный народ Божий, святой остаток Израиля, ожидающий и окончательно принимающий спасение от своего Господа, то в таком случае к Марии можно отнести все, что в Ветхом Завете говорится об Израиле. Имена, относящиеся к Богу, Новый Завет перенес на Христа (например Лк 1, 35), имена и характеристики народа – на новый народ Божий – Церковь и на олицетворение этого народа, Марию. Этот принцип открывает перед библейской мариологией новые перспективы. Современные исследования мариологических текстов открыли множество направлений. Любопытен, например, частый переход непосредственно от Израиля к Марии (Лк 2, 34–35) или от Марии к обществу Израиля (Лк 1, 46–55). В глазах Луки эти две действительности словно накладывались друг на друга и отождествлялись. Израиль назывался рабом Божиим (Ис 49, 3), Мария тоже называет Себя рабой (Лк 1, 38–48). Однако больше всего связей обнаруживается с Заветом на Синае. Отрок Божий воспринял тело от Марии, и, таким образом, Она способствовала началу Нового Завета Бога с людьми. Ответ Марии на слова посланника Божия Елизавета назвала верой (Лк 1, 45): они соответствуют ответу веры народа Божия на слова посредника Завета (Лк 1, 30; ср. Исх 19, 8; 24, 37; Ис Нав 24, 21, 24; Мер 42, 20; Езд 10, 12; Неем 5, 12). Общество Израиля выражает свое согласие, хотя и другими словами, нежели Мария, однако, с тем же содержанием. Как следует из текста, слова народа Ветхого Завета были сказаны с подлинным воодушевлением и искренностью. Таким же был и ответ Марии. Таких соотнесений очень много. Мы вернемся к ним в дальнейших размышлениях.

Этот тип экзегезы был поддержан Иоанном Павлом II в его окружном послании о Богородице. Его Святейшество называет Марию Дщерью Сиона. Согласно этой энциклике, Матерь Иисуса приносит абсолютную новизну веры, «начало Нового Завета» (RM 14, 17–27). Это начало Папа Иоанн Павел II усматривает в Благовещении. Сила Всевышнего, осеняющая Марию, сравнивается им с облаком, осенявшим богоприсутствие во времена Моисея и отцов (Исх 24, 16; 40, 34–35; 3 Цар 8, 10–12; RM 17). «Вера Авраама – это начало Ветхого Завета; вера Марии во время Благовещения положила начало Новому Завету» (RM 14). Мария, по мнению Папы, до глубины прониклась духом «нищих Божиих», которые в молитве Псалмов ожидали спасения от Бога, полностью уповая на Него (Пс 25; 31; 35; 55).

По тому же пути идут и римские богослужебные тексты, созданные после II Ватиканского Собора. В «Сборнике Месс о Пресвятой /\еве Марии» (1987 г.) ветхозаветные тексты о Дщери Сиона (Соф 3, 14–18; Зах 2, 10–13; 9, 9-10) отнесены к Богородице. Прекраснейшие отрывки Песни песней (2, 8-14; 4, 6–7, 9, 12–13), которые иудаизм и древняя Церковь толковали как тексты о народе Божием, новый сборник Месс о Деве Марии относит к Богоматери. В этих литургических молитвословиях Мария именуется возлюбленной Дочерью Бога. В Ветхом Завете эти слова относились к Израилю, народу Божию (Ос 11, 1–4).