Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 27—28 января 1987 года

Неправильное отношение было к кооперативной собственности, которая изображалась как нечто «второсортное» и бесперспективное. Всё это имело серьёзные последствия в аграрной и социальной политике, порождало администрирование в отношениях с колхозами, привело к ликвидации промысловой кооперации. Не обошлось и без серьёзных заблуждений во взглядах на личное подсобное хозяйство и индивидуальную трудовую деятельность, что также нанесло немалый экономический и социальный ущерб.

Серьёзные деформации накапливались в планировании. Авторитет плана как главного инструмента экономической политики подрывался субъективистскими подходами, несбалансированностью и нестабильностью, стремлением охватить всё и вся — вплоть до мелочей, обилием решений отраслевого и регионального характера, принимаемых помимо плана и зачастую без учёта реальных возможностей. Нередко планам недоставало научной обоснованности, они не нацеливали на формирование эффективных народнохозяйственных пропорций, на должное внимание к развитию социальной сферы, решение многих стратегических задач.

Получилось так, что огромные преимущества социалистической системы хозяйствования, и прежде всего её плановость, использовались неэффективно. В этих условиях разрасталась безответственность, изобретались разнообразные бюрократические правила и инструкции. Живое дело подменялось администрированием, показной деловитостью, бумаготворчеством.

Предубеждения относительно роли товарно-денежных отношений и действия закона стоимости, а нередко и прямое их противопоставление социализму как чего-то чужеродного приводили к волюнтаристским подходам в экономике, к недооценке хозрасчёта, «уравниловке» в оплате труда, порождали субъективистские начала в ценообразовании, нарушения денежного обращения, невнимание к вопросам регулирования спроса и предложения.

Особенно тяжёлые последствия имели ограничения хозрасчётных прав предприятий и объединений. Это подрывало основы материального стимулирования, препятствовало достижению высоких конечных результатов, вело к снижению трудовой и социальной активности людей, падению дисциплины и порядка.

По сути дела, возникла целая система ослабления экономических инструментов власти, образовался своего рода механизм торможения социально-экономического развития, сдерживания прогрессивных преобразований, позволяющих раскрывать и использовать преимущества социализма. Корни этого торможения — в серьёзных недостатках функционирования институтов социалистической демократии, в устаревших, а подчас и не отвечающих реальностям политических и теоретических установках, в консервативном механизме управления.

Всё это, товарищи, отрицательно сказалось на развитии многих сфер жизни общества. Возьмём материальное производство. Темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более чем вдвое. Планы по большинству показателей с начала 70‑х годов не выполнялись. Экономика в целом стала маловосприимчивой к нововведениям, неповоротливой, качество значительной части продукции перестало соответствовать современным требованиям, обострились диспропорции в производстве.

Было ослаблено внимание к развитию машиностроения. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы отстали от потребностей народного хозяйства, не отвечали задачам его технической реконструкции. Непомерными и далеко не всегда оправданными были закупки оборудования и многих других товаров на капиталистическом рынке.

Негативные процессы серьёзно затронули социальную сферу. На ⅩⅩⅦ съезде партии уже дана оценка её состояния. В последние пятилетки социальная направленность экономики оказалась явно ослабленной, появилась своеобразная глухота к социальным вопросам. Сегодня мы видим, к чему это привело. Успешно решив вопросы занятости населения, обеспечив социальные гарантии принципиального характера, мы в то же время не смогли полностью реализовать возможности социализма в улучшении жилищных условий, продовольственного снабжения, организации транспорта, медицинского обслуживания, образования, в решении ряда других насущных проблем.

Обозначились нарушения важнейшего принципа социализма — распределения по труду. Борьба с нетрудовыми доходами велась нерешительно. Политика материального и морального стимулирования высокопроизводительного труда была непоследовательной. Выплачивались крупные суммы необоснованных премий, разного рода дополнительных поощрений, допускались приписки ради наживы. Возросли иждивенческие настроения, в сознании стала укореняться психология «уравниловки». А это ударило по тем труженикам, которые могли и хотели работать лучше, и в то же время облегчало жизнь любителям работать с прохладцей.

Нарушение органической связи между мерой труда и мерой потребления не только деформирует отношение к труду, сдерживая рост его производительности, но и ведёт к искажению принципа социальной справедливости, а это уже вопрос большой политической важности.