Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Хорошо понимают это и так активно похваливающие нас западные лидеры, которые у себя дома действуют жёстко и решительно, когда появляется хоть малейшая угроза их государству, классовым интересам. При этом те же Буш и Тэтчер ничуть не берут во внимание то, как о них подумают. Примерами тому Панама, подавление забастовочного движения в Англии и многое, многое другое. Чем мы в подобных случаях парируем этот тезис? «Не можем, дескать, возвращаться к сталинским методам…» Безумством было бы толкать на это, призывать к этому. Но, извините, всякая уважающая себя и своё государство власть должна заставить уважать свои законы.

Мы же всё меланхолию разводим, пассивность в действиях подменяем надоевшей всем активностью в словах, а нерешительность и беспомощность в пресечении антигосударственных, антиобщественных акций и даже преступлений выдаём за терпимость к инакомыслию, плюрализму мнений, да и действий тоже.

Разве, товарищи, не ошибка принятие скороспелых, разработанных с кондачка законов? Кому-то показалось, что так будет хорошо, и новый проект тут же благословляют. Потом же оказывается, что это не хорошо, а совсем-таки наоборот.

Так получилось, к примеру, с антиалкогольным законодательством. Тогда мы говорили, что это раз и навсегда, а сегодня наши внешнеторговые спецы рыщут по всему свету, чтобы закупить сотни тысяч гектолитров водки для излишне отрезвевшего советского покупателя.

Подобным образом вышло и со злополучным Законом о кооперации. Получив размах от шашлыков до танков, она даёт эффект прямо противоположный тому, который обещали законодатели.

А другие законы и решения — о предприятии, об аренде, индивидуальной трудовой деятельности — они разве действуют так, как задумывалось? Нет, конечно.

Мы настолько же внезапно отказались от идеи ускорения, насколько смело и решительно её провозгласили. Очевидно, и правильно сделали, ибо в экономике чудес, моментальных превращений не бывает. Но коль это так, то и в политике, в том числе в законодательной сфере, забегание вперёд, неосмотрительность приводят к плачевным результатам. Тому в истории, как говорят, мы тьму примеров знаем. Мы это хорошо видим сегодня, как видели и вчера, в период хрущёвских бесконечных бездумных реорганизаций.

Мы всё мечемся, ищем панацею от всех бед, надеемся, что возведённая в абсолют демократия всё расставит по своим местам в политической сфере, а рынок — в экономике. Но коль всё пока получается наоборот, то виноваты, видите ли, не руководители в центре, а исполнители на местах. В лучшем случае говорится: мы-де не думали, что все так получится. Скажем прямо, странная позиция для деятелей высшего ранга. Но больше всего у нас стало модным списывать все наши беды на «проклятое прошлое». А мы-то уже давно расхлёбываем не суточные щи вчерашнего застоя, а кашу, заваренную сегодня, из продуктов перестройки.

Нет уж, я думаю, что нам с вами, членам ЦК, депутатам, надо за всё это отвечать, каждому на своём посту. Отвечать за то, что сейчас делается в стране. Этого ждут от нас коммунисты. А довели её, матушку нашу, до плохого состояния, превратили из державы, которой восхищались в мире, в государство с ошибочным прошлым, безрадостным настоящим и неопределённым будущим. И всё это на потеху Западу, который, славословя в наш адрес, умилённо улюлюкает по поводу краха «колосса на глиняных ногах», гибели коммунизма и мирового социализма.

Мы же стараемся подавать всё это как головокружительный успех перестройки, нового мышления в международных делах.

Считаю, что вся наша трагедия сегодня в том, что по-прежнему мы никак не можем отказаться от единоличной власти в государстве и партии. Часто руководим делами по наитию, некомпетентно, недальновидно, заботясь не о благе Отечества, а о других, может быть, больше личных амбициях.

Решился, товарищи, на это выступление потому, что считаю необходимым наконец-то отказаться ещё от одного принёсшего нам немало бед в прошлом порока, когда мы своих высших руководителей со всей смелостью и отвагой критиковали лишь после их физической или политической смерти.

Почти убеждён, что все, кого касается моя сегодняшняя критика, так же как и те, кто по старинке ещё занимается подхалимажем, тут же отнесут меня к «бетону». И ничего необычного в этом не будет. У нас ведь принято уж, что в перестройщики зачисляются те, кто подпевает, а те, кто критикует, нарекаются консерваторами.

Но я скажу честно и откровенно своим оппонентам, что я душой и сердцем за перестройку, за реформы, за обновление нашей страны, партии, потому что так жить, как мы жили раньше, нельзя. И нельзя жить так, как мы живём сегодня.

В заключение хотел бы внести предложение: снять из нашего программного документа — платформы — положения о президенте, о председателе и заместителях в партии, так как не в этих должностях суть дела и не в том, какие мы кабинетные революции новые проведём. Дело в том, как будет действовать партия и какую политику она будет проводить, какие цели преследовать. Кстати, это тоже надо было бы чётче отразить в нашей платформе.