Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Доходит до абсурда. Если Запад, включая папу римского, хвалит обновленческие процессы у нас, то мы, мол, совершаем ошибки. По такой логике, если нас ругало все мировое сообщество за ввод войск в Афганистан, то тогда всё было правильно. А вот когда наши солдаты перестали там гибнуть и нам воздают должное и на Западе, и на Востоке, то, значит, мы ошибаемся.

Никто не бранил и не бранит антифашистскую коалицию. А вот за иную коалицию, проперестроечную, пытаются бранить. Сколько надо было ума и такта, силы убеждения и переубеждения порой весьма трудных оппонентов высшего международного ранга, знаний и твёрдости в отстаивании национальных интересов Советского государства, чтобы такая коалиция сформировалась! Программные выступления с трибуны ООН, в Европейском совете, во дворце «Финляндия», свободное общение со средствами информации, с массами людей из зарубежных стран расширяли диапазон симпатий и поддержки перестройки.

Наслышались мы полунамёков насчёт отступлений от святости теории, будто она, по Марксу, по Энгельсу, по Ленину, не должна непрестанно находиться в творческом развитии, считаться с реалиями и отвечать на многообразные вызовы эпохи. Снова пошли в ход знакомые по недобрым временам упрёки в «очернительстве», требования «исключить» и едва закамуфлированная тоска по ломовой руке. Не из вакуума же берутся аппаратный популизм, нинаандреевщина и её черносотенные разновидности. Или недавний политический дебош в Центральном Доме литераторов в Москве устроил Фантомас? Похоже, стало фактом, что консервативные силы сорганизовались. По вертикалям, вплоть до высоких этажей власти, и по горизонталям, в кровоточащих регионах, на клокочущих митингах, в гнездовьях дефицита.

Думаю, что на идеологическую и теоретическую работу партии чаще всего нападают те, мимо чьего ума новое мышление просто скользнуло, или кто не приемлет его, как и плюрализм мнений в обществе и партии.

О деятельности неформальных движений, ассоциаций. Единственная проверка на пробу их легальности или нелегальности — уважение законопорядка и соблюдение Конституции СССР. Запреты — это перегной экстремизма. Всяческого экстремизма.

Есть тема, которую невозможно обойти,— это применение силы. Нельзя без горечи, без сострадания прикасаться к ней.

Надо прежде всего определить грань, непреступаемую грань между произвольным и вынужденным. Если решение о применении силы принимается в обход Конституции, законопорядка, то от выводов совести и политики уклониться не дано. Здесь не отделаться формулой Талейрана: «Пусть совесть мучает того, у кого она есть».

Когда же исчерпаны все иные возможности пресечения бесчинств, преступлений, террора, только тогда использование силы, в том числе военной, превращается в прямую обязанность государства. Нормы международного права говорят о том, что применение силы допустимо, но оно должно быть соразмерно с законной целью.

И, конечно, мы осознаем, что при вакханалии насилия перестройка может превратиться в подранка чрезвычайных положений. Крайние меры способны утихомирить страсти и обстановку. Но решения проблем лежат в плоскости политических средств и диалога. И тут, как и во многих других сложнейших и запутанных ситуациях, мы перекладываем груз на одни плечи, зная, что никто другой не справится.

За годы перестройки во внешнем мире почти разрушился образ Советского Союза как врага. Понадобилась уйма колоссальных усилий, политического мужества, обострённого чувства ответственности за судьбы страны. В поворотных переговорах, прежде всего на высшем уровне, всё это с советской стороны было проявлено последовательно, решительно и достойно.

Многие и у нас научились воспринимать западные страны, включая США, как партнёров. Самое страшное в переживаемый момент — это манипулирование образом врага внутреннего, будь то по национальному признаку, характеру труда или уровню образованности. Если бы появилось чучело внутреннего врага на грядках перестроечной рассады, то, считай, опять пошли бы в рост колючая проволока, решётки.

Между консолидацией и выравниванием по некой схоластической линейке знака равенства нет. Кто есть кто? Кто автор перестройки — знают все. А кто и в какой мере сподвижник? Знать это — гражданский долг каждого соотечественника. Можно совершить непоправимый промах, не распознав вовремя или великого аппаратчика, или вурдалака-пигмея, вчера тормозивших, сегодня саботирующих, а завтра… Но история делает своё дело, народ не безмолвствует, политика перестройки обновляемого социализма становится всё более безальтернативной.

Рискну предположить: не так уж важно для будущности нашей Родины, в какую форму отольётся самовыражение наций и народностей: федерацию, допускающую и конфедеративные элементы, или во что-то самобытное, присущее только нашей отечественной государственности. По моему мнению, назрела необходимость в новом общесоюзном договоре, который гибко и дифференцированно регулировал бы эти проблемы. Представляется очень жизненным тезис не об унифицированном, а многообразном характере связей между частями и целым.