Материя

Фербин между отчаянными криками кауда расслышал какой-то шипящий звук. Поверхность башни позади воющего животного, казалось, засветилась желтоватым сиянием.

– Хорошо! – прокричал Холс. – Сдаюсь!

Из-за раненого кауда вылетело что-то и пронеслось над его дергающимися крыльями, оставляя дугу оранжевых искр. Летун отступил, ствол его ружья задрался.

Граната со стабилизатором упала в трех больших шагах от лиджа. Пока она подпрыгивала на месте, кауд, за которым прятался Холс, в последний раз дернулся, испустил предсмертный вопль и свалился с края башни, отчаянно махая крыльями. Крики его медленно затихали, а прятавшийся за ним Холс оказался на виду.

Граната прекратила прыгать – теперь она только крутилась вокруг своего крестового хвоста. Потом ударник, выпустив облачко оранжевого дыма, выскочил, в то время как летун пытался отскочить подальше. В относительной тишине, наступившей после падения кауда, Фербин слышал, как Холс нажимает на спусковой крючок. Щелк, щелк, щелк – раз за разом давал осечку пистолет, производя звук еще более безнадежный, чем обреченный кауд несколькими секундами ранее. Летун опустился на одно колено и прицелился в оставшегося без укрытия Холса, который затряс головой.

– Даю тебе последний шанс! – прокричал он.

Хронометр попал ему прямо в переносицу. Ствол ружья во время выстрела ушел вверх, и пуля пролетела в полуметре над головой Холса. Тот вскочил и пустился к оглушенному противнику еще до того, как брошенный Фербином хронометр долетел до края башни и исчез в дождливой мгле. Лидж посмотрел вниз на своего покатившегося, беспомощного хозяина, потом с удивлением перевел взгляд на Холса, который набросился на летуна.

– Черт побери, ваше высочество, вы лучший стрелок, чем он, – сказал Холс, упираясь коленом в спину противника и вырывая ружье из его пальцев.

Фербин сначала думал, что это женщина, но нет – перед ними был мужчина, хотя и хрупкого сложения. Лиджи летали быстрее каудов, но не могли брать много груза, и седоков для них подбирали по весу.

Фербин увидел что-то темное на голубой полосе под упавшим летуном: кровь. Холс проверил ружье и перезарядил его, продолжая одним коленом упираться в спину дергающегося врага.

– Спасибо, Холс, – сказал Фербин и поднял глаза на тонкую, темную, недоуменную морду лиджа. Животное чуть приподнялось, хлопнуло крыльями и снова опустилось. Фербина обдала струя воздуха. – Что будем делать…

Граната с шипением вернулась к жизни. Они поползли прочь на четвереньках – причем Холс пытался тащить за собой летуна, – затем с грохотом покатились по жесткой поверхности. Фербин даже успел подумать, что если он умрет здесь, то, по крайней мере, это случится на Восьмом, а не в жутком межзвездном пространстве. Граната взорвалась со страшным хлопком. Фербину показалось, что звуковые волны с разгона ударили в его мозг, потом раздался звон. Принц остался лежать там, где упал.

Когда он пришел наконец в себя и оглянулся вокруг, то увидел Холса, который лежал в нескольких больших шагах и смотрел на него. Еще дальше неподвижно раскинулся летун. Больше не было никого. Лидж исчез – то ли, убитый или раненый, свалился вниз, то ли просто испугался и улетел. Губы Холса двигались – он что-то говорил, но Фербин не слышал ни слова.

Широкий цилиндр – пятнадцать больших шагов в поперечнике, не меньше, – поднялся в центре башни, поглотив тонкую трубку, с которой говорил Фербин. Выдвинувшись метров на пять, он остановился. В сторону отъехала дверь, образовав широкий проход – три всадника могли бы свободно въехать в него. Изнутри полился серовато-голубой свет.

Около башни возникло несколько громадных темных фигур, которые, сужая круги, приближались к вершине. Фербин и Холс, вскочив на ноги, бросились в проем.

В ушах у Фербина все еще звенело, и он не услышал выстрела, сразившего его.

9. На первом пальце

Мертис тил Лоэсп сидел в своей гостиной на одном из верхних этажей королевского дворца. В последнее время эта комната стала казаться ему чересчур скромной, но он счел за лучшее в течение хотя бы короткого года ничего не менять, а потом уже переехать в королевские апартаменты. Он слушал доклад двух своих самых доверенных рыцарей.

– Ваш парень знал, где укрывается старик, – в потайной комнате за шкафом. Мы его вытащили и заставили рассказать нам правду.

Воллирд – один из двух рыцарей, стоявших на страже у дверей, когда внутри старой фабрики убивали короля, – ухмыльнулся.

– У этого господина язык развязался на первом пальце, – сказал Баэрт, второй рыцарь.

Он тоже присутствовал при смерти короля, а теперь обеими руками сделал движение, словно переламывал тоненькую веточку. Губы его чуть дернулись – может быть, тоже в улыбке.

– Спасибо за демонстрацию, – сказал тил Лоэсп Баэрту и, нахмурившись, посмотрел на Воллирда. – А потом ты счел необходимым убить главного схоласта. Вопреки моим приказаниям.

– Да, мы так решили, – подтвердил, ничуть не испугавшись, Воллирд. – Я подумал, что доставлять его сюда и заточать в казармы – значит идти на излишний риск.