Материя

Тохонло, старший из всех и самый высокопоставленный (не считая Орамена), медленно отошел от балкона и стал осторожно пересекать зал. Кружка покачивалась и описывала небольшие круги. Немного эля пролилось прямо на лоб Тохонло. Остальные заревели и затопали ногами, но он только моргнул, отер пиво с глаз и продолжил движение. Кружка на шесте выровнялась. Топанье стало громче и – ненадолго – более стройным.

Тохонло приблизился к противоположному балкону. Хорошо сложенная служанка в платье с низким вырезом перегнулась над перилами, вытянув руку, и готовилась схватить покачивающуюся кружку. Мужчины внизу радостно давали понять, что восхищены ею до невозможности.

– Давай, Тохо, смочи ей сиськи!

Кружка наклонилась и коснулась вытянутых пальцев девушки. Та схватила ее и подняла, негромко ойкнув, потому что чуть не кувырнулась через перила, – но все-таки сумела оттолкнуться и подалась назад. Раздались громкие одобрительные крики. Тохонло опустил подбородок, уронил палку, схватил ее наподобие меча и сделал выпад в сторону тех, кто шумел больше всего, когда ему нужно было сосредоточиться. Его товарищи притворились, будто напуганы, вопя и хватаясь за голову.

– Орамен! – воскликнул Тоув, хлопнув принца по спине и шлепаясь на скамью рядом с ним. Он со стуком поставил на стол две кожаные кружки, расплескав их, и ущипнул приятеля за руку. – Теперь твоя очередь.

– Я же сказал, что больше не хочу пить. – Орамен поднял кружку и помахал ею перед потным лицом Тоува.

Тот придвинулся ближе к принцу – в зале стоял несусветный шум.

– Что?

– Не бери в голову, – сказал Орамен, пожав плечами, отодвинул пустую кружку и отхлебнул из новой.

– Ты должен! – прокричал ему Тоув, наблюдая, как еще один из их компании ставит палку себе на подбородок и ждет, пока девушка наверху не наполнит кружку. Тем временем с балкона спустилась вторая служанка и отдала Тохонло кружку с элем, которую он донес от одного балкона до другого. Потом девушка развернулась и направилась назад на балкон, уворачиваясь от шлепков по мягкому месту. – Ты должен! – повторил Тоув. – Давай! Попробуй! Давай же!

– Я обольюсь.

– Что?

– Обольюсь, – ответил Орамен, перекрикивая шум. Собравшиеся громко и ритмично хлопали в ладоши.

– Конечно обольешься – в этом-то все и дело!

– Нужно было надеть мундир похуже.

– Тебе вовсе не весело! – сказал Тоув, пододвигаясь к Орамену так близко, что тот ощутил запах его дыхания.

– Разве?

– Нужно почаще развлекаться, принц!

– Правда?

– Я тебя почти не вижу! Черт побери, когда мы в последний раз ходили к шлюхам, а?

– Что-то и не припомню.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе это надоело?

– Что «это»?

– Девки!

– Не говори глупостей.

– Уж не потянуло ли тебя на парней?

– Совсем нет.

– Значит, тебе не хочется трахать парней?

– Упаси господь.

– Так в чем же дело?

– У меня есть другие дела, Тоув. Я бы не прочь проводить с тобой больше времени, но…

– Ты, по-моему, становишься трахарем мужиков, а такие еще хуже сраных республиканцев.

– Слушай, я же сказал: нет.

– Я тебя люблю, принц, серьезно, но этих сраных гомосеков ненавижу.

– Тоув, я тебе верю. Трудно не поверить тебе. Не нравится мне трахать парней. Правда. Просто запомни это.

– Тогда давай с нами. Давай веселиться!

– Хорошо. Обещаю.

– Обещаешь?

– Ты меня слушаешь или нет? Я сказал – обещаю. А теперь прекрати…

Они не видели, как началась драка, но в воздухе вдруг замелькали кружки и бокалы, мужчины сцепились друг с другом. Ножи положено было оставлять у дверей, но Орамену показалось, что в этом мельтешении под лучом солнца мелькнула сталь. Они с Тоувом инстинктивно подались назад, схватив свои кружки, когда некто плотный и хорошо сложенный налетел на них, то ли оступившись, то ли упав.

Их скамья соединялась со стоявшим впереди столом, а потому всё, включая принца с Тоувом, полетело кувырком. Но в момент падения здоровяка Орамен вспомнил, что скамья и стол составляют одно целое, и, вскинув ноги, стал поворачиваться на заднице. Тот ударился спиной и головой о пустую скамью и о заставленный стол. Орамену удалось соскочить, а скамья и стол, перевернувшись вместе с Тоувом, врезались в такое же посадочное место. Раздались проклятия. Орамену даже удалось спасти почти весь эль. Кружки на столе и та, что была в руке Тоува, опрокинулись, бо́льшая часть пива пролилась на сидевших позади. Те выразили искреннее и весьма красноречивое негодование. Тоув обменялся с ними любезностями.

– Ах ты, сука!

– Да пошел ты в жопу!

Орамен встал, но тут же пригнулся. Там, где только что была его голова, просвистела кружка.

Тоув все еще выяснял отношения. Орамен отхлебнул пива, посмотрел, не летит ли в него что-нибудь еще, и отошел назад. Драка шла неслабая. Ему нравилось смотреть, как дым вроде бы рассеивается, расступается, когда сквозь него летят люди. Два коренастых рыцаря выбрались из свалки, оказались между облитыми клиентами и Тоувом и ненадолго сцепились с ним. Высвободившись, Тоув метнулся к принцу, стряхивая пиво с мундира.

– Сматываемся, – сказал он, хватая приятеля за руку. – Ступай за мной.