Материя

Элим пребывал в диком возбуждении. Эта вылазка усилила его впечатления от первого выхода на поверхность и подтвердила все сказанное отцом с того времени, как сыновья достаточно подросли, чтобы понять. Фербин был ошеломлен. Элим буквально светился от радости, думая, что возвратится на их собственный уровень с неким цивилизационным поручением — продолжать начатое отцом объединение Восьмого, а может быть, и не только его.

В то время Фербина, который только-только начал проявлять интерес к подобным вещам, больше волновало то, что во время вылазки наружу прекрасная кузина по имени Трюффе, чуть старше его самого, в которую он вроде бы начал влюбляться, уступила — с пугающей, бесстыдной легкостью — напору Элима. Фербин, слава богу, начал интересоваться именно такими победами, но до Элима ему пока что было далеко.

Они вернулись на Восьмой: Элим — с мессианским блеском в глазах, Фербин — в печали оттого, что Трюффе навсегда отказала ему (разве она вернется к нему после брата? а если да, захочет ли он ее?) и юность закончилась. А еще он чувствовал, что каким-то странным, косвенным образом иноземцам удалось умерить его надежды и невольно подстегнуть надежды Элима.

* * *

Он понял, что в своих воспоминаниях унесся слишком далеко от действительности, когда услышал крик Холса. Фербин оглянулся. Уж не пропустил ли он башню? Справа виднелось нечто похожее на очередную башню, которая казалась удивительно яркой в своей бледности. Дело в том, что впереди выросла огромная стена темноты. Фербин промок до нитки — видимо, пролетел сквозь облако. Последнее, что он помнил, — это полет под какой-то длинной серой массой, вокруг них тянулись плохо различимые щупальца, свисавшие, как лесные лианы...

— ...грязевая туча! — услышал он вопль Холса.

Принц взглянул вперед, на утес темноты: в самом деле, силсовая туча, масса липкого дождя, лететь сквозь которую опасно, если не смертельно опасно. Даже его кауд, казалось, почувствовал недоброе, задрожал и жалобно заскулил. Фербин посмотрел по сторонам. Облететь громадную тучу сбоку не было ни малейшей возможности и сверху тоже — та висела слишком высоко. К тому же она освобождалась от своего груза — илистого дождя, и над землей теперь расстилалось громадное темное покрывало.

Нужно было приземлиться и переждать непогоду. Фербин дал знак Холсу. Они заложили вираж, развернулись и стали быстро снижаться, направляясь к ближайшему лесу на склоне высокого холма, с трех сторон ограниченного излучиной широкой реки. Капли влаги попали Фербину на лицо, и он ощутил что-то вроде запаха навоза.

Они приземлились на широкой, топкой вершине холма возле пруда с рваными очертаниями, наполненного темной солоноватой водой. Принц и его слуга двинулись по хлюпающей жиже в направлении леска, под ворчание каудов. Животных удалось заставить примять несколько пружинистых побегов, и после этого все углубились в лес. Путники устроились под кронами деревьев, а день меж тем чернел и наконец стал темным, как ночь. Кауды сразу же уснули.

В ветвях высоко над ними, все усиливаясь, слышался шелест грязевого дождя. Вершина холма и полоска света на горизонте исчезли.

— Эх, чего бы я только не отдал за трубочку, набитую добрым анджевым листом, — вздохнул Холс. — Мерзкая погода, правда, ваше высочество?

Фербин едва видел лицо слуги, хотя почти мог дотянуться до него рукой.

— Да, — сказал он и, прищурившись, попытался разглядеть циферблат хронометра, засунутого под куртку. — Теперь мы засветло туда не доберемся.

На них упало несколько капель грязевого дождя, пропущенных листвой. Одна шлепнула Фербина по носу и попала в рот. Он сплюнул.

— Мой старик из-за такой вот сраной силсовой бури однажды потерял весь урожай ксирза, — сказал Холс.

— Ну да, эти дожди разрушают, но также и строят, — сказал Фербин.

— Я слышал, их в этом отношении сравнивают с королями.

— Нам нужны и те и другие.

— И это я тоже слышал, ваше высочество.

— Иными словами, у них нет силса, нет липких дождей. Так мне говорили.

— Правда? Так ведь земля тогда просто должна сойти на нет.

— А вот не сходит.

— Даже в далеком будущем не сойдет, ваше высочество? Разве в этих местах не бывает дождя? То есть обычного дождя, который смывает холмы и уносит их в озера, моря и океаны?

— Вообще-то — бывает. Похоже, у них такая гидрологическая система, которая позволяет накапливать землю снизу.

— Снизу? — недоверчиво переспросил Холс.

— Помню, на одном из уроков говорили, будто у них есть океаны такой горячей породы, что она жидкая и не только течет, как река, но может и наверх затекать и потом вылетает из вершин гор, — сказал Фербин.

— Ну уж, ваше высочество... — Холс произнес это так, будто Фербин пытается морочить ему голову, плетет чушь, в которую и ребенок не поверит.

— Эти явления способствуют накапливанию земли, — продолжил Фербин. — Да, и горы плавают, могут расти, тянуться вверх. Целые земли сталкиваются друг с другом, и тогда поднимаются горы. Там говорили что-то еще, но я пропустил начало урока, и все это звучало слишком уж неправдоподобно.