Материя

Фербин попытался шевельнуть рукой и обнаружил, что ему это удается. Он поднес обе руки к лицу. Те были бледными, кожа на них сморщилась и напоминала океан, по-прежнему видный внизу. Казалось, что Фербин слишком много времени провел в нем — или же в приятной, теплой ванне.

— Холс, — прохрипел он.

— Да, ваше высочество? Готов служить вам. — Холс вздохнул. — Как и всегда.

Фербин оглянулся. Облака, океан, пузырь гондолы.

— Где все это? Не на небесах?

— Нет, ваше высочество.

— Ты абсолютно уверен?

— Более чем наполовину, ваше высочество. Это часть Четвертого, ваше высочество. Мы в царстве существ, которые называют себя кумулоформами.

— Четвертого? — переспросил Фербин. Его собственный голос тоже звучал необычно. — Но мы все еще в пределах Большого Сурсамена?

— Несомненно, ваше высочество. Только на четыре уровня выше. На полпути к Поверхности.

Фербин снова оглянулся.

— Удивительно, — выдохнул он и закашлялся.

— Удивительно скучно, ваше высочество, — сказал Холс, мрачно глядя на свой кусок мяса. — Мы плывем над этой водой вот уже пять долгих дней или около того. Поначалу вид кажется удивительным, а воздух необычайно свежим, но если целый день нет ничего другого — какие там удивление и свежесть! Это все, что здесь можно созерцать, если не считать вашей милости, ваше высочество, но если откровенно, то от вас спящего радости мало. Ни словечка не вымолвите, ваше высочество. И уж точно — осмысленного словечка. Но в любом случае, ваше высочество, добро пожаловать назад, на землю живых. — Холс демонстративно поглядел вниз через прозрачную мембрану, сквозь которую вдали был виден подернутый дымкой океан. — Хотя земли, как вы, вероятно, уже заметили, на этом уровне не так много.

— Это точно Четвертый? — спросил Фербин.

Он приподнялся на одном локте (что-то кольнуло в правом плече; принц поморщился) и посмотрел через край кровати вниз, где на дымчатой поверхности стоял Холс. Все это казалось очень тревожным.

— Точно, ваше высочество. Не то чтобы у меня была возможность считать уровни, но здешние обитатели именно так его и называют, вот это стопроцентно.

Фербин показал на шмат сушеного мяса в руке Холса.

— Слушай, как по-твоему, мне это можно?

— Я дам вам свежий кусок, хотите, ваше высочество? Вы можете есть что угодно, когда появится аппетит. Так они сказали.

— Нет-нет, этого кусочка хватит, — сказал Фербин, не сводя взгляда с мяса и чувствуя, как рот заполняется слюной.

— Как угодно, ваше высочество, — Холс протянул Фербину мясо.

У мяса оказался солоноватый, слегка рыбный вкус. В общем, аппетитно.

— Как мы здесь очутились, Холс? — спросил принц с набитым ртом. — И кто такие «они»?

— Сейчас объясню, ваше высочество.

* * *

Фербин был тяжело ранен выстрелом из карабина на башне доступа, когда они ринулись в открывшийся перед ними цилиндр. Случайное попадание, объяснил Холс: стреляли почти в полной темноте с летящего животного по бегущей цели. Даже классному снайперу нужна немалая доля удачи, чтобы попасть в такую цель, да и с ним это случается не чаще раза в год.

Они с Холсом упали внутрь цилиндра, который остановился с открытой дверью и простоял так чуть ли не вечность, на взгляд Холса. Тот приподнял уже бесчувственное тело Фербина, истекавшего кровью, и закричал неизвестно кому, чтобы поскорее закрыли дверь или опустили эту треклятую трубу назад в башню. Но ничего не произошло, пока часть их противников не высадилась на башне. Только тогда цилиндр наконец погрузился назад. Холс снова закричал, призывая на помощь, в уверенности, что принц умирает. Цилиндр, похоже, все опускался и опускался.

Наконец он остановился, дверь снова ожила, и в круглое помещение вкатилась машина размером с большого окта. Она приняла от Холса обмякшее тело Фербина, быстро повернула его туда-сюда, нашла отверстие на спине и второе, выходное — еще большего размера — на груди, а потом заделала оба, выдавив из себя какое-то вещество и поддерживая голову принца подобием руки. Вделанный в руку пинцет на этой руке, казалось, погрузился в шею Фербина у основания черепа. Но принц уже ни на что не реагировал, и Холс с надеждой решил, что машина проводит лечение, хирургию или как там это называется.

Появилась летучая платформа, забрала их и понесла по широкому коридору со множеством поразительных дверей, по бокам и поперек коридора, — каждая не меньше парадного входа в Пурлский дворец. Двери скользили, откатывались, поднимались и опускались, давая проход платформе. Холс догадался, что они вплывают в основание башни Д’ненг-оал.

Последнее помещение представляло собой большую сферу с дополнительным полом, который уплотнился и начал двигаться, возможно, вверх — сказать было трудно. Здесь было сыро, и на полу виднелись лужицы.