Материя

Лечебная машина октов продолжала манипуляции с Фербином; кровотечение прекратилось. С потолка спустился экран и обратился к Холсу. Пришлось час, если не полтора, объяснять, что случилось, кто они такие и почему один полумертв. Холс извлек из мундира принца конверты, врученные Селтисом, главным схоластом. Они были покрыты кровью, а один, видимо, пробит пулей из карабина, прошившей Фербина насквозь. Холс помахал конвертами перед экраном, надеясь, что кровь или дыра в уголке не обесценили их. Он чувствовал, что еще немного — и научится общаться с октами, когда лязг и мягкое покачивание возвестили о прибытии в новое место. Дверь снова распахнулась. Через стену, совершенно прозрачную, как лучшее стекло, но волнистую, как флаг на ветру, на них уставилась небольшая группа настоящих октов.

Холс забыл имя башнемастера. Селтис назвал его, давая им документы, но Холс тогда пытался сообразить, что делать дальше, и почти не слушал слов схоласта. Он снова помахал документами — и тут имя всплыло в памяти.

— Айайк! — воскликнул Холс. Похоже на крик боли или удивления, подумал он, спрашивая себя: как их воспринимают эти умные, странного вида иноземцы?

Непонятно, подействовало имя башнемастера или нет, но они оба (Фербин по-прежнему покоился на руках лечебной машины) продолжили путь внутри воздушного пузыря, следуя по наполненным водой коридорам. За маленькой платформой плыли окты, смотревшие на них через гофрированное стекло. Они оказались в большом помещении сложной формы. Лечебная машина разрезала одежды на Фербине, надела ему на грудь что-то вроде куртки, а на лицо — прозрачную маску, от которой отходили длинные трубки. Другие трубки были подсоединены к голове принца, в том месте, куда вонзился пинцет. Затем Фербина поместили в большую емкость.

Один из октов попытался объяснить, что происходит, но Холс почти ничего не понял.

Ему сказали, что Фербину нужно время для восстановления. Все на той же платформе Холса доставили в соседнюю комнату — без воды и со свежим воздухом. Окт, с которым он разговаривал прежде, остался рядом, тело его покрывала едва заметная пленка влаги. Открылся еще ряд сухих комнат, казалось, спроектированных специально для людей.

Окт сообщил Холсу, что тот может жить здесь несколько дней, до выздоровления Фербина, а потом оставил его одного.

Холс пошел мимо круглых окон в человеческий рост, впервые смотря на землю сарлов с почти четырнадцатикилометровой высоты, через вакуум поверх атмосферы, окутывавшей землю теплым одеялом.

* * *

— Вот это вид, ваше высочество! — Холс словно растерялся на мгновение, потом покачал головой.

— И как же мы оказались здесь, на Четвертом? — спросил Фербин.

— Насколько я понимаю, ваше высочество, окты контролируют башню Д’ненг-оал до этого уровня. Они как-то неохотно признают это, словно смущаются. А может, и правда смущаются.

— Вот как... — протянул Фербин.

Оказывается, народ-последыш контролировал только часть башни. Принц всегда считал, что окты хозяйничают здесь от ядра до поверхности.

— А поскольку за пределами Девятого мы попадаем в область надпалубки, переход из одной башни в другую невозможен.

— Над... чего?

— Мне это объяснил окт через экран, когда ваша милость истекали кровью — прямо на меня. А потом еще раз, довольно пространно, в моей комнате, рядом с вашей палатой.

— Неужели? Будь добр, объясни и мне.

— Это связано с расстоянием между башнями, ваше высочество. От самого низа и до Девятого существует вязь, достаточно просторная, чтобы там ходили лифты. Так называются эти круглые кабины...

— Я знаю, что такое лифт, Холс.

— Так вот, они могут переходить из одной башни в другую благодаря вязи. Но выше Девятого вязи нет, и, чтобы попасть из одной башни в другую, нужно двигаться по поверхности уровня.

Фербин имел довольно смутное представление о таких вещах, впрочем, как и о большинстве других. И опять же его знания могли быть куда как более основательными, слушай он хоть немного своих учителей. Башни поддерживали крыши над каждым из уровней посредством множества ветвей — вязи: ее самые крупные элементы были пустотелыми, как и башни. Каждый из уровней, независимо от того, был он близок к поверхности или ядру, поддерживало одинаковое число башен. Поэтому чем ближе к поверхности, тем больше становилось расстояние между башнями, а на последнем уровне вязи вообще не было — ведь дальше не требовалось ничего поддерживать.

— Весь Четвертый, — сказал Холс, — служит приютом для этих кумулоформ, то есть облаков, наделенных разумом — таким же загадочным и не особенно полезным, как многие иноземцы. Они плавают над океанами, полными рыб, морских чудовищ и всего такого. Точнее, над одним большим океаном. Он заполняет всю нижнюю часть уровня, так же как на любимом Восьмом — земля. Кажется, они охотно перевозят людей между башнями, когда окты просят об этом. Да, и должен прибавить, ваше высочество, добро пожаловать на Удлиненную версию пять; Зурд, — сказал Холс, оглядываясь на массу облаков, простиравшуюся далеко вверх. — Потому что именно так это называется.

— Ну и ну! — поразился Фербин.