Материя

— Делдейнские шпионы, республиканцы, радикальные парламентарии, семья, когда-то заимевшая зуб против королевской фамилии, обанкротившийся букмекер, который принял меня за Фербина. Кто знает? Или даже анархисты... хотя они, похоже, больше существуют в голове их непримиримых противников.

— Кто больше всего выигрывает в случае вашей смерти? — поинтересовался Фантиль.

Орамен пожал плечами.

— Рассуждая строго логично, наверное, тил Лоэсп. — Он посмотрел на секретаря, который встретил его взгляд с привычно-безучастным выражением. Орамен снова покачал головой. — Да, я о нем подумал, но если не доверять ему, кому тогда доверять? Вам, Харн, Тоуву — да примет МирБог его душу — всем. — Орамен сложил пальцы в кулак и ударил ближайшую подушку. — Зачем я убил того раненого? Нужно было оставить его в живых! — Он уставился на секретаря. — Уж я бы сам вытащил правду из этого пса — хоть клещами, хоть раскаленным железом.

Фантиль на мгновение отвел взгляд.

— Ваш отец чурался подобных методов. И прибегал к ним лишь в самых крайних случаях.

— Что ж, — сконфуженно проговорил Орамен, — я полагаю, таких... вещей следует избегать. Лучше их... поручать кому-нибудь.

— Нет, — сказал Фантиль. — Он мог при этом присутствовать, да... Но это единственное, насколько мне известно, что вызывало у него тошноту.

— Да, конечно, — сказал Орамен с внезапным смущением. — Честно говоря, сомневаюсь, что я смог бы это сделать. Я бы упал в обморок. Или убежал. Точно-точно.

Он снова наполнил свой бокал и снова поставил его.

— Вам понадобится новый конюший, принц, — сказал Фантиль, явно желая сменить тему. — У верен, вам его скоро подберут.

— Наверняка это сделает экзалтин Часк, — сказал Орамен. — Тил Лоэсп оставил меня на его «попечение», пока сам отсутствует. — Он покачал головой.

— Пожалуй. Однако позвольте подать идею. Предложите экзалтину человека, выбранного вами.

— Но кого? — Орамен посмотрел на секретаря. — У вас есть какие-то соображения?

— Есть, ваше высочество. Граф Дроффо. Он молод, но умен, серьезен и надежен, предан вашему покойному отцу и королевской фамилии. А кроме того, он лишь недавно появился в Пурле и — как бы это сказать? — не полностью заражен цинизмом двора.

Орамен задержал взгляд на Фантиле.

— Дроффо. Да. Я помню его со дня смерти отца.

— И к тому же, ваше высочество, пора вам обзавестись собственным преданным слугой.

— Прекрасно, организуйте и это, пожалуйста. — Орамен пожал плечами. — Должен ведь я кому-то верить, секретарь двора. Я решил верить вам. — Принц допил свой бокал. — Вот сейчас я верю, что вы наполните мой бокал, — хихикнул он.

* * *

Битва на канале не стала ни катастрофой, как опасался Уэрребер, ни легкой прогулкой, как полагал тил Лоэсп. Они потеряли больше техники и людей, чем — по представлениям фельдмаршала — требовалось для переправы на другую сторону, где пришлось остановиться, перегруппироваться и дождаться обозов. На это ушло не меньше времени, чем если бы они дождались рассвета и атаковали по широкому фронту после интенсивной ночной артподготовки и, возможно, под прикрытием утреннего тумана. Вместо этого они наступали тремя клиньями по трем длинным бродам со стоячей водой и влажными песками — и при такой концентрации живой силы понесли немалые потери от пулеметного огня и мин, вылетавших из замаскированных, глубоко вкопанных в землю минометов.

Однако сражение они выиграли, заплатив убитыми и ранеными солдатами за сэкономленные снаряды. Уэрребер считал это позорной, возмутительной сделкой — ведь не было нужды спешить с атакой. Тил Лоэсп считал такую сделку приемлемой.

Фельдмаршал утешал себя мыслью, что от приказа до его исполнения довольно далеко. Зная о приказе «пленных не брать», многие военные предпочитали разоружать захваченных делдейнов и отпускать на все четыре стороны. Уэрребер закрывал глаза на такие нарушения дисциплины.

У него произошла еще одна стычка с тилом Лоэспом — по поводу разделения армии. Регент хотел послать изрядную часть войска для захвата колонии Хьенг-жар, а фельдмаршал полагал, что нужно собрать все силы в кулак для атаки на столицу, где сосредоточились оставшиеся части делдейнов. Последнее слово опять осталось за регентом.

Уменьшенная армия, разделившись на три части, вновь растянулась в походную колонну. Отныне целью был штурм делдейнской столицы.

15. «СОТЫЙ ИДИОТ»

Увидев рыцарей Воллирда и Баэрта, Фербин сразу же понял, что эти двое посланы убить его. Он прекрасно знал их. Рыцари охраняли изнутри дверь помещения, в котором расправлялись с его отцом, — стояли и смотрели, как тил Лоэсп жестоко убивает их короля. Того, что покороче, пошире в плечах, помощнее, звали Баэртом — именно его тогда узнал Фербин. Другой, повыше и потоньше, — Воллирд — слыл ближайшим соратником тила Лоэспа. Фербин был полностью уверен, что именно Воллирд стоял по другую сторону дверного проема, хотя Фербин и не разглядел его лица.

— Господа, — сказал Воллирд, едва кивая и ехидно улыбаясь.

Баэрт — тот, что покороче и пошире в плечах, — не произнес ни слова.