Материнская любовь

В здание он входить не стал. Лишь довел до центрального подъезда. В огромном сером здании на Лубянке Майю действительно встретили. Высокий стройный подполковник ожидал ее в огромном холле. Поздоровавшись, повел Кольцову к генералу. Несколько раз они поворачивали в длинных коридорах, поднимались по лестнице. Пару раз у Кольцовой проверили документы, несмотря на сопровождение. Мужчина держался подчеркнуто-вежливо, но женщина заметила в его глазах тщательно скрываемое любопытство. Наконец ее провожатый остановился и распахнул перед ней дверь комнаты.

Но это была лишь приемная. Сидевший за столом усатый полковник поздоровался, переглянувшись с подполковником. Резво вскочил и без доклада провел Майю в кабинет. Из этого она заключила, что ее действительно ждут.

Генерал-майор Бусыгин оказался не старым мужчиной с усталыми глазами и чуть пробивающейся на макушке лысиной. Он сидел за огромным старинным столом и просматривал какие-то документы. Увидев входившую в кабинет женщину, спрятал бумаги в папку на углу стола. Встал и двинулся ей навстречу, внимательно разглядывая посетительницу:

— Здравствуйте, Майя Аркадьевна. Вы точны! Спасибо. Ну вот мы и встретились. Полковник Коростелев говорил мне о вас, как о человеке слова. Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить. Зовут меня Иван Артемьевич Бусыгин.

Майя пожала его протянутую руку:

— Здравствуйте.

Генерал кивком указал адьютанту на дверь и тот испарился, бесшумно прикрыв тяжелую дубовую дверь. Иван Артемьевич подвел женщину к двум креслам, разделенным маленьким журнальным столиком:

— Прошу! Что будете — чай, кофе?

Кольцова попросила:

— Кофе, если можно…

Бусыгин сам принес из маленького закуточка в углу кабинета поднос с чайником, чашками, сахарницей, банкой кофе и конфетами в коробке. Включив чайник в сеть, сел напротив женщины и внимательно посмотрел на нее:

— Документы, которые вы нам сдали, по сути, не имеют цены. И думаю, вы прекрасно понимаете, что очутись они в руках прессы, полетит очень много голов. Мы не заинтересованы, чтобы хоть что-то просочилось в газеты. И я хотел бы прямо спросить вас, кто еще читал архивы Чекулаева и Летягина? Есть ли копии, снятые с кассет?

У Майи чуть дрогнули уголки губ:

— Иван Артемьевич, простите, но правды на первый вопрос я вам не скажу. Зато могу дать слово от своего имени и от имени тех людей, кто видел эти бумаги, если вы выполните мои условия, никто и никогда не узнает о существовании разведки в разведке. На второй вопрос отвечу — копии сняты с обоих кассет и скрыты в очень надежном месте. О нем знаю не только я. Это на случай, если вы решите ликвидировать группу. Две-три странные смерти молодых парней и документы частично станут достоянием прессы. Надеюсь, вы правильно понимаете меня? Мы сдержим слово, теперь дело за вами. В милицейских сводках ребят из группы Чекулаева не должно быть! У них должен быть выбор — остаться или уйти.

Бусыгин покачал головой:

— Но вы же понимаете, что так дело не пойдет! Где гарантия, что кто-то из вас не опубликует тайно эти документы?

Кольцова в ответ тоже спросила:

— Хотела бы и вас спросить, а где гарантия нашей безопасности, если мы сдадим копии? Что помешает вам отдать приказ ликвидировать группу и меня в том числе?

Чайник вскипел и пышный клуб пара вырвался из носика почти до потолка. Отопление в здании уже не работало и в кабинете могло быть весьма прохладно, если б не обогреватель в углу. Но даже его на большой кабинет в высокими потолками оказалось не достаточно.

На минуту воцарилась тишина, нарушаемая четкими щелчками. Это громко тикали в углу огромные напольные часы с гирями. Генерал встал, чтобы выключить чайник из сети. Аккуратно положил в чашку Майи растворимый кофе «Моккона» и залил кипятком. Налил себе чай и снова опустился в кресло:

— Берите сахар. Пожалуйста, конфеты! — Тяжело вздохнул: — Майя Аркадьевна, я вас понимаю, но ведь сейчас не тридцать седьмой год. Никто вас не собирается убивать. Не хочу скрывать — архивы этих двух бандитов для нас хуже взорвавшейся атомной бомбы. Страна может разделиться на два враждующих лагеря: простой народ и те, кто побогаче. Мы окажемся посредине и нас будут бить все, кому не лень. Страна не может существовать без разведки! Вы же понимаете!

Женщина слегка улыбнулась:

— Я все понимаю, Иван Артемьевич, но я вам не верю.

Бусыгин вскинул голову и жестко взглянул на нее:

— А вы понимаете, что я могу вас не выпустить из этого здания?

Кольцова широко улыбнулась уже в открытую:

— Похоже, что мы добрались до угроз! И вы еще говорите о нашей безопасности! Интересно, кто проиграет больше в данном случае?

Генерал вздохнул, поняв, что женщину словами не напугать. Устало покачал головой:

— Ваша взяла…

Женщина поняла, что выиграла схватку с контрразведчиком. Иван Артемьевич устало прошел к столу и вытащил из ящика несколько листов бумаги. Подошел к Майе и протянул один ей: