Материнская власть. Психологические последствия в жизни взрослых людей. Как начать жить своей жизнью

Многие дети в определенном возрасте (примерно в 4–7 лет) любят копировать родителей и отчасти «присваивать» их, причем это не зависит от их пола и гендера. Дочь может сжимать губы, как мама, стремиться носить рюкзак, как папа, примерять вещи из маминого шкафа или писать папиной подарочной ручкой.

Но здесь мы имеем дело с совершенно иным явлением: не ребенок стремится копировать родителя, а родитель пытается создать из ребенка объект, который можно аранжировать по своему вкусу. Мать не только умиляется склонности дочки носить такие же вещи, не только поощряет ее в этом, но и вообще делает все, чтобы сформировать из дочери свою копию. Между тем дочь — отдельная личность. Человек никогда не рождается с такой сильной склонностью походить на родителя абсолютно во всем. Кроме того, у девочки есть возрастные потребности, отличающиеся от потребности матери делать из нее свое продолжение. Слишком большое внимание к вещам и брендам, к показному и демонстративному, культивирование отношения к своему телу как к витрине, призванной что-то продемонстрировать (например, сходство с матерью, взрослость, женственность и т. д.), — все это вредно для развития ребенка.

Во-первых, эти стремления отвлекают его внимание от более актуальных задач взросления. В течение детства человек активно учится распознавать свои потребности (жарко мне или холодно, вкусно или нет, я хочу двигаться или устал…), получать удовольствие от своего тела и его возможностей, играть и общаться без оглядки на то, как его воспринимают со стороны. Ему нужно прожить время непосредственности, когда можно пачкаться, сползать под стол, сидеть в разных позах; надувать губы, бурно выражать чувства; научиться снимать даже самую красивую кофточку, если жарко или тесно; не думать о макияже, если хочется поплакать. Необходимость быть миленьким, идеальным, выглядеть безупречно сковывает и ограничивает даже взрослых, а уж детям это и вовсе противопоказано.

Во-вторых, рано развивается оценочность. Хорошо, когда ребенок знает: он ценен для мамы любым — грязным и чистым, капризничающим и послушным. Она любит тебя, а не только тебя в кроссовках новой коллекции и с макияжем как у мамы. (В этой книге я говорю о матерях, но подобное поведение бывает характерно и для нарциссичных отцов, которым важно, чтобы их сыновья с раннего детства демонстрировали так называемую мужественность.)

Что делать?

Если вам хочется, чтобы ребенок походил на вас, очень важно провести границу: как может проявляться это желание и до какой степени простираться, чтобы не навредить развитию дочери (или сына). Многие родители скажут: «Только если она хочет этого сама». Но в такой формулировке есть лукавство: до определенного возраста ребенку легко внушать потребности и желания. Трудно сказать: дочь сама полюбила краситься и одеваться в стиле матери или делает это, потому что мать ее поощряет. А если поощряет, то до какой степени?

Мое мнение заключается в том, что тему сходства с родителями вообще не нужно специально подчеркивать. Многое зависит от вашей мотивации. Если вы хотите выглядеть как одна команда и ребенок на это согласен, можно время от времени использовать family look[1], надевая похожую одежду или майки одного цвета. Если вам нравится вовлекать дочь в семейные хобби, чтобы дать ей возможность получать от них удовольствие, в этом нет ничего плохого.

А вот если вы замечаете за собой мысли вроде:

• «Она мое продолжение, моя копия, только моложе»;

• «Все смотрят на нас и думают, что мы сестренки»;

• «Нужно, чтобы наши платья непременно гармонировали»;

• «Она будет играть в теннис / петь еще лучше меня»;

остановитесь и подумайте о другом способе удовлетворения собственной тяги к «продолжению себя». Почему вам так важно, чтобы дочь была похожа на вас? Нет ли в этом того, о чем я пишу выше, — стремления обрести молодость и бессмертие за счет ребенка?

Бабушка всея Руси

Жене 26, и она не может понять, как ей поступить. Во время прогулки с дочкой на детской площадке она познакомилась с папой девочки, ровесницы ее дочки. Саша казался отличным парнем, был на 10 лет старше нее, один растил дочку. Стали гулять вместе, слово за слово — и влюбились.

— Он мне ужасно нравится! — говорит она. — Юмор у нас похож, и с детьми он так хорошо возится. Но, понимаете, он живет с мамой и бабушкой, никак не хочет от них уезжать. Говорит: я работаю, рабочий день ненормированный, кто будет с Леночкой сидеть, пока я на работе? Я говорю: ну, вот я же как-то справляюсь со своей дочкой, смогу и с Леночкой посидеть, забрать из садика, и все такое. А он: нет, ты не сможешь, к Леночке особый подход нужен, только бабушка знает все тонкости. В общем, тупик какой-то! Не понимаю, что мне делать.