Матffей_тревел #космопорт

– Потому что, – все так же невозмутимо пояснил пилот, – первый помощник, в отсутствии Стаккаты, выполняет ее роль.

Не успел И.О. командора открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, как в рубку влетели Диез и Ария. Сразу стало тесно. Матфея бросило в жар. В самых своих смелых фантазиях ему не приходилось принимать решения, от которых зависели бы жизни других, и он даже приблизительно не знал, что делать, а в голове истерично металась только одна мысль: Стакката, которая сейчас пряталась на кухне и наверняка привязалась ремнями к какой-нибудь переборке, чтобы не вскочить и не обнаружить себя, рассчитывала на него.

– Хорошо, – взял себя в руки Матфей, – Минор, отчет.

– Нас окружают восемнадцать легких абордажных крейсеров. Через двадцать шесть минут все они будут здесь.

– Ясно. Диез, «Увертюра» выдержит прямой удар?

– Выдержит, но не долго. Постепенно защитное поле истощится. Как скоро – не готов сказать. Не думаю, что их цель разрушить корабль. Уверен, они планируют проникнуть внутрь. После стыковки у нас будет не больше десяти минут: шлюзы вскрыть сложно, но возможно. Нападать будут одновременно со всех четырех отсеков. Такие крейсеры могут перевозить по двенадцать бойцов, но даже если в каждом из них только по одному, нам корабль не удержать.

– Василий, Диез, следуйте за мной, – неожиданно нашел идеальное решение Матфей.

Все трое помчались в кают-компанию. Как только они вошли, первый помощник отдал команду заблокировать двери, после этого вызвал Стаккату.

– Наконец-то! Что случилось? – командор даже не пыталась скрыть тревогу.

Матфей описал ситуацию и поделился своими догадками:

– Октавия говорила, что отец, – он поморщился, – следит за мной постоянно, и между нами есть связь, которой не может помешать барьер. Вот чего я не понимаю – если он так круто умеет совмещать реальность, то почему просто не защитит нас от нападающих? Ведь он же точно знает, что сейчас происходит. А если Синдикат изобрел что-то покруче? Какое-то более мощное поле, чем на Теноре, поэтому отец не может вмешаться. Если это так – нам придется рассчитывать только на себя.

– Василий, ты же ведь тоже совмещаешь реальности, можешь уничтожить эти корабли? – спросил Диез.

Грибоид задумался на пару секунд, потом опустил голову и засветился.

Диез и Матфей переглянулись. Василий стоял без движения не меньше минуты, потом раздался легкий звон, свечение пропало и он поднял голову.

– Нет, уничтожить не могу, но создать защитный экран вокруг корабля получится.

– Действуй, – одобрила Стакката.

– Значит, мы в блокаде, – покачал головой Диез. – Матфей, надо попробовать передать информацию твоему отцу и попросить его помощи или совета. Октавия и Шаляпин не смогут вернуться, а мы здесь все равно что заложники.

– Василий, можешь связаться с Ачхором? – спросила командор.

– Матфей может, я помогу, – он протянул ему тонкую ручонку.

– Что я должен делать?

– Захотеть встретиться.

Матфей закрыл глаза, сосредоточился на угрозе, на страхе, на ожидании помощи… Ничего!

Он пробовал и пробовал, время утекало, подступала паника. Матфей разозлился на себя за бестолковость.

– Ну что я делаю не так?! – закричал он, перенося свое негодование на Василия.

– Ты не хочешь, – невозмутимо ответил он.

– Это я-то не хочу? Да я так хочу! Очень хочу! Даже высказать не могу, как сильно я хочу.

– Хочешь встречи или помощи?

– А есть разница?

– Ты должен хотеть встретиться, Матфей. Важно только это.

– Ладно, попробую еще раз, – не веря в успех, ответил бывший диверсант.

Он закрыл глаза. «Ачхор». Матфей впервые произнес это имя. В душе по-прежнему жила обида на отца, бросившего их с матерью. Это теперь он знает, что все было не так, но, по мановению волшебной палочки, чувства, нажитые годами, изменить невозможно.

«Отец, это я Матфей. Ты, наверное, волнуешься. Мы в блокаде. Василий не может уничтожить корабли, но ты не переживай, пока мы в безопасности». Он открыл глаза и похолодел. Теперь стало понятно значение фразы «душа ушла в пятки» – он находился один среди серого НИЧТО. Именно “ничто”: это было ни место, ни даже точка пространства или подпространства, ни кают-компания, ни дом на Земле и даже ни поляна какая-нибудь. Он просто висел во мгле, в которой не было ощущения пола под ногами. Заблудился, попал куда-то не туда, застрял между реальностями, так и погибнет в безымянной пустоте!

– Отец! – крикнул Матфей, леденея от ужаса, – где ты, я тебя не вижу!

С облегчением он заметил, что серый цвет начал медленно таять, постепенно становясь прозрачным, уже угадывались очертания комнаты, кабинета… Внезапно серое марево словно порвалось на куски, и Матфей, мгновенно забыв свои страхи, с любопытством уставился на стоящего напротив мужчину, удивительно похожего на того, с фотографии.

«Странно, – почему-то подумал Матфей, – он совсем не постарел, интересно, сколько ему сейчас лет?»

– Сын, – мужчина бросился ему навстречу и обнял. – Как же я рад тебя видеть! Какой ты взрослый!

Ачхор отошел на шаг назад, с улыбкой и тревогой рассматривая Матфея.

– Что у вас случилось? Мы потеряли связь, я опасался худшего.