Матffей_тревел #космопорт

– Нашел, чем внимание отвлекать! – снова зашептал на ухо своей невесте Матфей. – Странно еще, что он логотип своей фирмы вместо Марвела не приделал.

Стакката не удержалась и тихонько хихикнула, при этом ткнув жениха в бок, чтобы помалкивал.

– Что общего у моего расследования с этими непонятными картинками, спросите вы? – продолжил Шаляпин, едва скрывая воодушевление. – Это истории о других супергероях, вымышленных персонажах с Земли, они тоже долго не могли понять, кто их противник. А все почему? Он был слишком близко. Да, почти всегда глав.злом оказывался тот, на кого и не подумаешь, тот, кому доверяешь. Вот я и спросил себя: интересно, а что могло побудить талантливейшего доктора, лучшего на планете, красавца, любимца женщин, оставить свою почетную, прибыльную должность и отправиться в добровольное изгнание на другой конец галактики? Ни исследований, ни навороченного оборудования, ни признания, ни славы, ни семьи, наконец! Поведаете нам о причинах вашей героической жертвы, а, Иннокентий Семенович?

– Долг и дружба, полагаю, – печально улыбаясь, ответил Баритон.

– Я тоже так сначала подумал, – широко улыбнулся Шаляпин, – но вы – единственный, кто знал про еще не заживший до конца шрам на руке Матфея, вы знали, как устроены больницы Земли и вы знали все обо всех членах экипажа «Увертюры». Кто еще мог бы снабдить Киру такими полными сведениями? И самый интересный вопрос – почему Стивия, находящаяся под вашим присмотром, никак не приходит в себя? Иннокентий Семенович, расскажите нам, что это за препарат такой – «Ибракан»?

Выражение лица доктора резко изменилось. Он попытался вскочить, но Клод активировал удерживающее поле. Доктор рассмеялся, замер и… ничего не произошло.

Веселость резко схлынула, уступив место страху, злобе и обреченности.

– Да, – пояснил Клод, – мы знаем, что у вас проявился мутированный ген, вы умеете совмещать реальности. Поэтому мы и воспользовались разработкой Синдиката, той самой, которая все эти годы не давала Стивии покинуть свою тюрьму, а теперь не даст покинуть ее вам.

– Я не верю! – вскочил вдруг Роман. – Это похоже на какой-то розыгрыш! Я доктора с детства знаю, не может это все быть правдой. Да и улики у тебя, Валентин Шаляпин, как там у вас, у детективов говорят, притянутые, натянутые… Короче – все это полная чушь!

– Косвенные улики не такая уж чушь, как ты, Роман, думаешь, – назидательно начал пояснять детектив. – Когда Кира рассказала про шрам на руке Матфея, до скольких человек, по-твоему, сократился список подозреваемых? О шраме знали только Стакката, доктор и ты! Но по простоте душевной ты, конечно же, Мелодии рассказал. Так может, это кто-то из вас двоих сливал информацию Синдикату?

Побледневший Роман взглянул на перепуганную Мелодию.

– Ладно, ладно, расслабься, – усмехнулся Валентин, – все гораздо проще. Вчера вечером мы с Октавией отправились на Дингар проверить одну теорию. Встреча прошла прекрасно. Мы размышляли, стоит поставить доктора в известность о полученных сведениях или нет. Он – единственный, кто всегда был вне подозрений. Октавия спросила бортовой компьютер «Увертюры» о местонахождении Баритона. Представь наше удивление – на корабле его не оказалось! Ну, возможно, Иннокентию Семеновичу понадобилась консультация коллег, но ни шаттлом, ни телепортатором никто не пользовался. Любопытно, не правда ли?! Нашелся наш славный эскулап на Дингаре, беседующим с Радгаром. Не подслушать их разговор – просто грех для детектива! Ну, а когда мы своими глазами увидели, как он совместил реальность и исчез…Через секунду компьютер сообщил, что док снова на корабле… Нужны тебе еще какие-то доказательства?

Роман смотрел во все глаза на кумира своего детства, не в силах поверить в услышанное.

В тот же момент двери кают-компании распахнулись и вошли еще два человека.

– Милая, – улыбаясь, произнес Ачхор, – познакомься, наши дети – Матфей и Кира.

Стивия тоже улыбнулась, по ее щеке сбежала слеза.

– Такие взрослые… – прошептала она, сделала шаг навстречу, но пошатнулась и едва не упала.

Матфей с Кирой вскочили и бросились на помощь.

Спустя несколько минут, когда первые эмоции улеглись, и счастливая Стивия сидела на стуле, сжимая руки своих детей, Валентин задал вопрос, который интересовал всех:

– Ну что же, доктор, расскажите нам, с чего все началось, почему вы решили перейти на темную сторону?

Баритон взглянул на воссоединившуюся семью, отвернулся и закрыл глаза. Он долго молчал, никто уже не ждал его объяснений, но доктор вдруг начал рассказывать:

– Я не менял сторону. Мой отец был одним из главарей Синдиката. Фактически, я – его наследник и продолжаю семейное дело. Еще в детстве стало понятно, что у меня, единственного за всю нашу историю, ген совмещения реальностей оказался активным. Это вселило надежду в лидеров организации. Когда я вырос, отправился учиться в медицинскую академию. Там, в первый же день, случился казус – со мной здоровались и называли меня по имени – Кенни, хотя я никогда до того момента там не был, и звали меня по-другому.