Матильда и проклятый клад

Олежка спускался по скользким каменным ступеням, засыпанным сухой травой и осенними листьями. Снизу тянуло приторно- сладковатым дымом, доносилось потрескивание огня. Осенняя прохлада откатывалась назад, и Олежка почувствовал, как становится теплее. Его светлость шёл следом, мягко шурша длинными полами плаща, сметающего за собой сухие осенние листья. Лестница начала плавно поворачивать влево, и отблеск огня заплясал на её стенах. Внизу лестница закончилась, и Олежка оказался на небольшой площадке, перед низким сводчатым проемом. В глубине души Олежке было очень страшно, но он старался не подавать вида, чтобы его светлость не посчитала его трусом. По телу побежали мурашки, заставившие его поежиться.

–Страшно?– спросил его светлость.

–Немножко- признался Олежка, чувствуя, как его начинает трясти,– А к кому мы идем?

–Мы идем к Прорицателю. Не бойся, ничего с тобой не случится, к полуночи будешь уже дома- ответил его светлость и они вошли в небольшое подземелье.

В центре комнаты горел огонь, сложенный в большом очаге. Вдоль каменных стен подземелья на упорах стояли светильники, источавшие тот самый сладковатый запах. В четко выделенном круге, среди огня, сидела темная одинокая фигура монаха, а его сухие бледные руки застыли над огнем.

–Барха-Мас! Я привел тебе сына смотрителя, как ты просил- произнес его светлость.

Монах, не поднимая головы, произнес: "Как зовут малыша?"

– Я не малыш, я уже взрослый!– возмутился Олежка.

–Ну, хорошо. Как зовут тебя, дитя?

– Меня Олежкой зовут.

–Я рад, что у Поликарпа есть достойный приемник- произнес монах,– ради чего ты вызвался быть проводником миров?,– спросил он.

–Святой отец, мы голодаем. В городе больше нет работы для бедного сына смотрителя, а у меня младший брат и мачеха. Она дурная, но старые люди говорят, что есть знахарь, который сможет её вылечить. Его светлость – единственный человек, который был ко мне благосклонен.

–Хорошо. Тогда ответь мне на один вопрос: Ты боишься смерти?,– спросил Барха-Мас.

– Я слишком много видел смертей, чтобы их бояться- ответил Олежка.

–Хе-хе- усмехнулся Барха-Мас,– я говорю не о чужих смертях, а о твоей собственной.

Тут вмешался его светлость: " Барха-Мас, он согласен на любую работу, и эти разговоры лишние.»

–Это все очень серьезно! Это не просто работа,– это ритуал и мы должны соблюдать его чистоту.

Его светлость замолчал.

Олежка почувствовал легкое головокружение, и все тревоги как-то сами собой ушли на второй план.

–Ты готов отправиться в мир теней и узнать тайну мертвых?– спросил Барха-Мас.

–А я смогу там встретиться с мамой и папой?– спросил Олежка.

–Несомненно- ответил Барха-Мас.

–Только прежде ты должен открыть проход между потусторонним миром и нашим. Ты согласен?– спросил он.

Олежка посмотрел на его светлость.

–Не бесплатно, конечно- добавил его светлость.

Олежка кивнул.

–Да, Бахра-мас,– ответил Олежка, надеясь, что благодаря этому волшебнику, он сможет увидеть в том мире свою маму и отца.

Барха-Мас поднялся, и Олежка увидел в его руках маленький кубок.

–Отпей глоток. Это даст тебе силы, и внимательно послушай.

Барха-Мас протянул Олежке золотой кубок с красным драгоценным камнем, выполненным в виде глаза.

–Это мне?– спросил Олежка, вновь посмотрев на его светлость. Тот кивнул. Олежка, дрожащими от волнения руками, взял кубок и поднес его к лицу. На дне кубка плескалась и покачивалась, темно-бордовая жидкость, имевшая своеобразный запах испорченных фруктов и забродившего портвейна.

–Можно я не буду это пить?– осторожно спросил Олежка, посмотрев сначала на Барха-Маса, а потом на его светлость.

Священник, не проявлял никаких эмоций, а его светлость помотал головой из стороны в сторону. Подумав, что его светлости нет никакого резона желать ему плохого, Олежка поднес чашу к губам и отпил небольшой глоток. Поморщившись от кислинки, Олежка протянул чашу обратно Барха-Масу. Но священник не шелохнулся, продолжая сидеть неподвижно, словно каменная статуя в своем волшебном круге среди огненных чаш.

–Мне еще пить?– спросил Олежка. Провидец кивнул. Олежка, морщась, допил до конца кисло-сладкое содержимое и отдал чашу Барха-Масу.

Монах протянул руку и взял кубок. Олежке на мгновение показалось, что пальцы провидца, зайдя за край круга, стали костлявыми, как у скелета.

Но, вернувшись в круг, вновь превратились в человеческие пальцы. Олежка решил, что это ему показалось из-за игры света и тени.