Матка

— Странный рельеф, — пожал плечами другой старатель — Столяров, разглядывая убегавшее по причудливым наклонным плоскостям каменное полотно, поросшее кое-где сорной травой, репейником и низким кустарником, изборожденное складками, похожими на шрамы. — Может, здесь землетрясение было?

Беля закатила глаза. Брусникин помотал головой и, подозрительно прищурившись, прошелся вдоль ближайшей каменистой насыпи туда-сюда.

— Постойте-ка, постойте-ка, — пробормотал он, проследив взглядом ровную линию неглубокой траншеи по склону ближайшего холма, — да ведь это образование искусственного происхождения!

— Гениально! — всплеснула руками Беля.

— Эти ямы?.. — удивилась Анна Васильевна — немолодая жизнерадостная женщина, работавшая прежде фельдшерицей в провинциальной больнице.

— Только при чем тут…

— Даже если они искусственные, что тогда? — пожала плечами бывшая студентка театрального вуза с хипповыми косичками у висков и прозвищем "Бугги".

Старатели разбрелись по окрестностям, но ничего не решили.

— Ой, и здесь такие же… — обронила Бугги, глянув с вершины холма на его противоположный склон, сделала несколько шагов, а потом оглянулась и закричала: — Подождите, я поняла! — Бугги бегом пересекла обширную неровную низменность, взобралась на соседний склон и крикнула: — Это рисунок, только он очень большой! У него, если смотреть с одной точки, видно только следующую часть! А две параллельные рейки все время — это…

— Дорога, по которой надо идти! — закончил Брусникин.

Тут старатели заметили, что пока они бродили по окрестностям, Беля пропала. Приняв это как руководство к самостоятельным действиям, они зашагали вдоль реек. Вскоре, по словам самих путешественников, они попали в такое беспорядочное нагромождение каменных глыб и утесов, что непременно заблудились бы, не будь маршрут буквально начерчен под ногами, а затем дорога стала углубляться в толщу горы, превратившись в геометрически правильный, хоть и узкий — на одного человека — лабиринт, часть узоров которого можно было отследить то с одного, то с другого уступа скалы. В конце концов дорога превратилась в вырубленный в камне тоннель с абсолютно гладкими стенами, углублявшийся внутрь скалы. Старатели прошли по темному коридору и оказались в огромном и абсолютно пустом прямоугольном каменном зале.

С удивлением осмотрев циклопическое помещение, в которое почти не проникал солнечный свет, и не обнаружив ровным счетом ничего, старатели начали обмениваться неуверенными замечаниями о том, что, возможно, с самого начала пошли неправильно и надо бы подумать о возвращении обратно, как вдруг заметили, что темный коридор, через который они пришли, исчез, и в дверной проем светит солнце.

О дальнейшем участники событий рассказывали по-разному. Бугги уверяла, что вдруг услышала хлопанье множества крыльев, и в зале в одно мгновение появилась целая туча черных птиц, которые набросились на людей и стали клевать. "А я всегда птиц ужасно боялась, — рассказывала Бугги, — и тут вдруг почувствовала такой шок — ну, как будто страх перешел через край… И я подняла голову и так посмотрела… и птицы исчезли".

Другой очевидец, Валерка Мельников, рассказывал, что к старателям вдруг вышла красивая дама. Как она в точности выглядела, он не запомнил: "Как будто в белом платье, со светлыми волосами, а глаза темные. Но все воспринималось как-то смутно, как будто смазанно. Она и появилась-то там, где изначально никого не было, только стена. Но я тогда об этом не подумал". Дама начала что-то нежно, ласково говорить — опять же, смысл слов не запомнился: "осталось только ощущение, что убаюкивает меня кто-то… потом она как будто подошла, обняла — так обхватила обеими руками, как петля, и все говорит, как музыка над ухом. И я чувствую, что как все равно засыпаю с открытыми глазами. Как будто отмирает во мне что-то". Мельникову, в отличие от остальных, показалось, что он провел в каменном зале несколько часов. "И вот я чувствую, что лежу, положив голову ей на колени. И вокруг такое оцепенение, как будто даже воздух застывает. Вдруг я понимаю, что сейчас просто исчезну. И возникла какая-то тревога. Следом сразу мысль, что все это — никакое не утешение, а самое настоящее вторжение, и что надо абстрагироваться, в себе замкнуться — как с габбро, когда появляется блуждающее измерение. И вроде я хочу как-то оттолкнуть ее от себя, подняться, и вдруг — раз! — гляжу, я посреди зала стою, и никого рядом нет".

Еще четверо старателей оказались более-менее едины в своих впечатлениях. Они утверждали, что услышали какие-то низкие, гулкие голоса, шедшие из-под пола. Голоса говорили на непонятном языке, скорее даже их речь была похожа на непрерывный шум и рокот. Но у старателей осталось ощущение получения сведений, понимание которых придет позже. Одновременно на полу зала высвечивались вычурные знаки. Здесь сведения очевидцев различались: из огромного количества символов каждый запомнил лишь ничтожную часть. Во время пребывания в зале никто из старателей не понял значения происшедшего; потом голоса и знаки исчезли.