Матка

Вероника засмеялась, но общий смысл речи поняла. Фантастические способности Бели, ее феноменальные знания едва ли не во всех областях человеческой деятельности и поразительная власть над материей поначалу воспринимались как нечто сверхъестественное, чуждое, но производили неизгладимое впечатление, и со временем старатели начали задумываться о пределах собственных возможностей. Порой то один, то другой в очередной раз рассматривал родники, бьющие из скалы, и от случая к случаю вновь поднимался спор о том, каким образом Беле удалось не только разломать камень, но и целенаправленно вызвать несколько горячих ключей — все это казалось заранее подготовленным розыгрышем. В другой раз кто-нибудь снова принимался вертеть в руках осколки кварца, которые старатели под руководством Бели искали в подземных пещерах и которые служили ей заготовками для электрических кристаллов, ослепительных самосветящихся ламп, проекторов объемных цветных изображений и многих других необыкновенных механизмов, назначения которых Беля не объясняла. К тому же не была секретом способность Бели до неузнаваемости изменять внешность, находиться в нескольких разных местах одновременно или в одном месте в нескольких разных обликах, так что даже возникали предположения, что Беля — это несколько человек. Многие полагали, что она читает все мысли старателей, а при случае применяет гипноз. В какой-то момент старатели, обсуждая очередной необычный феномен, решили пойти к Беле и прямо потребовать объяснений.

— Помните, с чего мы начинали? — сердилась Вероника. — Что будем учиться, и все такое. А сейчас чем мы заняты, дерьмо лопатой выгребаем?

Довод возымел действие, и на следующий день после работы, прежде чем разойтись по шалашам, старатели внесли предложение: они "хотят развить всякие там способности, которыми не владеют", "чтобы лучше понимать и больше толку". Беля слушала, насмешливо прищурившись, и протянула с притворной неохотой:

— Ну, я попробую… хоть вы, откровенно говоря, и не внушаете оптимизма… Но не рассчитывайте, что под предлогом духовного самосовершенствования вам удастся отлынивать от своих непосредственных обязанностей! — строго подняла палец Беля, и старатели заверили ее, что не рассчитывают.

Однако несмотря на достигнутое соглашение, в распорядке обитателей долины ничего не изменилось. День проходил за днем, каждый следующий похож на предыдущий, и старатели начали думать, что Беля забыла о своем обещании, когда однажды вместо обычных хозяйственных поручений Беля вдруг прищурилась на солнце и сказала:

— А я вот думаю, может, нам сходить погулять?

Таких предложений от Бели прежде не поступало: казалось, она не знает слова "отдых"; старатели растерялись, а Беля, спрыгнув с каменного уступа, на котором сидела, болтая ногами, решительно объявила:

— Сегодня работать не будем, — и, не оглядываясь, зашагала в сторону леса, бросив на ходу: — Пойдемте со мной, кто хочет… сейчас и земляники можно набрать…

Заметная часть старателей, в основном из любопытства, потянулась следом, и вскоре компания скрылась в лесу. Яркие, но не жгучие лучи солнца мерцали в листве и вспыхивали шелковисто-белыми бликами на тонких стволах берез, с травы сыпалась искристая ледяная роса, Беля беспечно брела впереди, вертя в руке безымянный бледно-лиловый цветочек, а остальные переглядывались с удивлением: впервые со времени приезда в долину в Беле не чувствовалось той устрашающей непредсказуемости и непреклонной, безжалостной воли, которая словно густой вязью невидимых нитей охватывала со всех сторон, душила и терзала старателей, как марионеток, заставляя их все время держаться на взводе, настороже. Теперь все расслабились, разбились на группы, послышался смех, разговоры, и Ладшев только подумал о том, чтобы напомнить Беле о договоре насчет обучения, как Беля вдруг отбросила цветок, обернулась и звонко крикнула:

— А ну, бегом! Быстро, быстро!! Не отставать! — развернулась и опрометью бросилась через лес. Старатели, не успев подумать, непроизвольно кинулись следом.

Беля неслась в чащу, не разбирая дороги, не сбавляя темпа перепрыгивала поваленные стволы и овраги, петляла между деревьев, и старателям с трудом удавалось удерживать ее в поле зрения, уворачиваясь от хлещущих по лицу веток и продираясь сквозь заросли колючего кустарника. В какой-то момент забылось все, зачем они пришли или могли прийти, — осталась только серебристая фигура, мелькавшая далеко впереди, как молния среди деревьев, и оглушающий бег. У многих возникло странное ощущение, что тело само подсказывает, каким должно быть следующее движение, что лесная дорога раскрывается им навстречу; Ладшев закрыл глаза и понял, что все равно осознает присутствие Бели так, словно видит впереди ее светлый силуэт. Он попытался сосредоточиться на этом непривычном ощущении, как вдруг совсем рядом раздался вопль Бели:

— Стоп!!

Ладшев замер и огляделся, словно очнувшись ото сна.