Матка

С этими словами Беля поднялась и вернулась к алтарю. Зачерпнув отвар из котла, она по очереди протянула каждому из нас дымящийся черпак, кивком головы велев отпить немного. Потом она взяла большой бубен с каменными погремушками и, держа его в вытянутой руке, начала очень четко и уверенно, словно по невидимой схеме, чертить им в воздухе какие-то знаки. Она раз за разом обходила алтарь кругом. Ее движения стали напоминать какой-то причудливый танец; я почувствовал, что внимание начало рассеиваться, а потом как будто изменилась сила тяжести: меня что-то словно придавливало к земле, а камни, наоборот, поднимались в воздух. Послышался отдаленный гул, как бы поднимавшийся из самой толщи земли, и завораживающий перезвон — я не сразу узнал причудливые шумовые эффекты, сопровождавшие белый свет. Движения Бели стали такими неестественными, словно ее вела какая-то посторонняя сила. В пустом пространстве мелькнул серебристый блик, затем еще один; площадку, как текучий туман, заволокло рассеянное сияние, раздались словно бы перекликающиеся между собой неясные голоса, и мне показалось, что прозрачный свет разливается в моей душе. Последнее, что я помню, — Беля вытянула руки перед собой и сделала движение, словно призывая к себе что-то, какую-то силу; когда она подняла голову, ее глаза стали отбрасывать сверкающие блики, как фонари. На этом мои воспоминания заканчиваются.

Очнулись мы все в общине; никто не знал, что мы уходили, и не видел, как мы возвращались; нам сообщили только, что ночью вернулась Беля — заглянула в жилые корпуса незадолго до рассвета, поболтала с несколькими засидевшимися допоздна старателями, рассказала, что за время своего отсутствия пришла к выводу о возможности научить подопечных пользоваться дистантным оружием, и просила всех ближе к полудню собраться на встречу по этому поводу. Тут же выяснилось, что времени у нас ровно настолько, чтобы привести себя в порядок и подняться на располагавшееся неподалеку от города горное плато, где Беля планировала проводить инструктаж.

Старатели.

— Рада приветствовать всех, кого еще не видела, — начала Беля, рассеянно расхаживая перед распределившимися по ландшафту старателями, — и сообщаю для тех, кто еще не в курсе: нашу жизнь ожидают решительные перемены. На некоторое время я оставила вас без присмотра, чтобы узнать, насколько приживутся дикорастущие побеги адекватных идей в ваших дремучих головах. По итогам проверки можно признать, что вы готовы обучаться обращению с дистантным вооружением…

Старатели шутливо изобразили необузданный восторг. Беля засмеялась.

— Отметьте этот день в своем календаре, — кивнула она. — Однако за возможность противостоять Матке придется заплатить высокую цену, — серьезно добавила она. — Вы должны обрести новое знание о мире, способное разрушить человека ограниченного, предубежденного или неуравновешенного. Чтобы сражаться против имаго, вам потребуется пережить особую форму осознания — белый свет, научиться создавать и использовать его источники, направленные потоки и запасы. А теперь подумайте, что именно может служить таким целям?

Старатели растерянно призадумались.

— Архитектура? — послышались неуверенные голоса.

— В техническом плане — да, — кивнула Беля. — А в моральном?

Старатели засомневались.

— Религия, — пояснила Беля. — Запомните, герчеяуре: на протяжении всей человеческой истории истинным назначением любого грамотно организованного храма была война. Конечно, все это приукрашивалось разными иносказаниями, оговорками, оправданиями, помогавшими ущербным и невежественным существам уберечься от осознания своей силы, которую они не умели использовать без вреда для себя. Но по существу любая религия всегда оставалась свободным от каких-либо оценок и ограничений механизмом преобразования иноматериальных, духовных сил в физические, вещественные с целью обеспечить жизнь даже в самых невыносимых условиях, то есть условиях войны.

Видите ли, герчеяуре: самой трудноразрешимой проблемой жизни является смерть. Людям неполноценным известна, как правило, лишь одна, наиболее доступная версия умирания: через распад физического тела. Однако по существу смерть — это переход из одной формы существования в другую, и с технической точки зрения возможны варианты. Например, если в ситуации смертельной угрозы существу удается полностью преобразиться, пройти через тотальную перестройку всех жизненных центров, то физическая смерть не понадобится. Критерием же успешного преображения служит победа над смертельным врагом. Вторая версия смерти — это совершенное уничтожение другого живого существа. Секрет в том, что если ты хочешь убить кого-то и при этом нисколько не пострадать, надо сначала убить врага в себе. Изжить то, что он для тебя олицетворяет. И тогда, завершив духовное очищение путем физического истребления противника, ты изменяешься. Как бы рождаешься заново. А твоя прежняя личность умирает. Это и есть смерть вторая.