Матка

— Мы знали о том, что происходит нечто неутешительное, но поскольку никто ничего не понимал, никто ничего толком и не предпринимал. Говорили о каких-то странных землетрясениях с миражами, потом о каких-то неизвестных существах… А потом катастрофы пошли сплошной волной, и мы наконец оценили свое абсолютное бессилие. Я, наверное, сейчас неуместную вещь скажу, но в этом было даже что-то утешительное: мы поняли, что при всем желании не смогли бы ничего предотвратить. Просто не верилось, в новостях открыто сообщали об исчезновении одной столицы за другой…

Помню первую атаку на Москву. Тогда я впервые осознал, что слухи полностью правдивы, что опасность реальна. Мы вступили в бой, но все наши средства оказались бесполезны. Габбро тогда сделали пробную вылазку и вскоре отступили, но стало ясно, что они убедились в нашей беспомощности и вернутся…

Тогда же я понял, что необходима новая боевая система. Пытался собрать информацию, какие-то наработки коллег по всему миру, но никто ничего не знал. Пришлось действовать самостоятельно, с нуля. Проанализировал имевшиеся обрывочные свидетельства и то немногое, что видел сам. Пришел к выводу о наибольшей эффективности автоматов и пулеметов. В следующем же бою я убедился еще и в том, что уничтожить их практически невозможно, а потому необходимо маневрировать на местности. Так появилась идея передвижного лагеря. Я пытался предупредить, что оставаться на месте опасно, но никто не хотел брать на себя тяготы кочевой жизни, к тому же всех охватила паника, многих в буквальном смысле безумие. Повсюду начались беспорядки. Единая система связи и управления распалась, на какое-то время наше подразделение оказалось предоставлено само себе, мы переезжали из города в город, вступали в бои, пытались эвакуировать жителей, доставить в больницы, но больницы в скором времени тоже оказались разрушены. На моих глазах одна целиком буквально провалилась под землю. Потом командование на какое-то время восстановилось, и нас вызвали на оборону Москвы. Это была последняя сколько-нибудь организованная попытка сопротивления. Когда мы прибыли туда, город уже был наполовину разрушен, и в нем почти не осталось жителей. Как я понял, кто-то взял командование войсками на себя и попытался консолидировать все оставшиеся силы — тогда еще сохранялись иллюзии, что атаку габбро в принципе можно отбить. Нас встретили и отправили на север столицы, снабдив, кстати, достаточно содержательными инструкциями по поводу тактики боя — вот только все равно знания нам не помогли, слишком неравными были силы. Проблема состояла не только в их количестве и физической неуязвимости, но и в возможности психотронного воздействия, нарушениях у людей восприятия, памяти, вмешательстве габбро в связь… Бой длился около суток, все-таки сражались самые опытные, самые закаленные. В конце концов местность превратилась в буквально ровное поле обломков, но мы продолжали наворачивать круги и стрелять, пока в воздухе от них буквально не стало тесно, и они не пошли сплошной стеной. Меня ранила какая-то тварь, и я отключился, а когда пришел в себя, удивился, что обстановка стала спокойнее: габбро летают без всякой цели, выстрелов не слышно, — а потом понял, что кроме меня никого не осталось. Я пошел куда-то и вдруг увидел Кремлевскую стену — она осталась сравнительно целой в этой бойне, а потом появилось одно из этих видений четвертого измерения. Как будто в небе над Кремлем плыл огромный зал, состоявший как бы из цветных отсветов… В глубине горели золотые огни, а ближе как все равно звезды в ночном небе, и еще стояла женщина — ее плохо было видно, только золотистый ореол вокруг волос и ярко белевшее платье. Она опустила голову, посмотрела вниз, и Кремль стал оседать под землю. А потом все исчезло. Остался котлован, в который хлынула Москва-река, и над ним закружились габбро.

— Они подарили Маргоше разработку под названием "небесная одежда из птичьих перьев". Только пользоваться ей не так легко, как хотелось бы. Пробный полет назначили на сегодня, в семь. Желающие могут прийти и померить, если, конечно, Марго сама для начала справится.

— А что это вообще за штука?

— Ну, это такая длинная накидка из мелких пластин, которые на самом деле полые. В них заливают специальный состав, который потом еще надо наэлектризовать. И тогда можно летать. Мысль та, чтобы обеспечить в индивидуальном транспортном средстве единство пользы и красоты. Но говорят, оно довольно тяжелое, и передвигаться в нем затруднительно. С другой стороны, согласись, это в любом случае не отдельная летающая тарелка. Зато смотрится эффектно, особенно когда наполнитель заряжают: все переливается голубым, золотым и серебряным светом. Можно почувствовать себя настоящей принцессой с Луны! А за повышением удобства эксплуатации, думаю, дело не станет.

— Хороша маскировка! Что же я, если нужно попасть из одного города в другой, должен воссиять на небосводе, как комета?

— Ну, пока что речь идет только о полетах над полигоном… К тому же я не уверена, что эта накидка на тебя вообще налезет!