Матон

Дашка стояла в углу, красная и зареванная.

— Как ты тут оказалась?! Что они сделали?

— Эмма, кто эти люди?! Что теперь будет?

— Ничего, — спокойно произнес Медведь у меня за спиной. — Ос?

— Да я и пальцем ее не тронул! — Ос подмигнул Дашке, она зарыдала у меня на плече, но все же кивнула.

— Он притащил меня… сказал, что отвезет меня к тебе… а тебя нет, и целая орава мужиков…

— Ос, я, кажется, велел не трогать девчонку до моего возвращения. — спокойно произнес зверь.

— Никто ее не обижал, наоборот даже, развлечь хотели. А она в слезы. Мы пошутили, эй! — едва Ос протянул руку к Дашке, как та сжалась в моих руках. — Я думал она как Эмма…

— Довольно, — проговорил Медведь, заложив руки в карманы. — Всем спать.

— Проводить? — кинул напоследок Ос.

— Пошел ты… — прошипела я, ему повезло, что у меня под рукой не было вилки.

Мы недолго проговорили с Дашей, она уснула у меня на плече. Вообще-то она всегда казалась мне смелой. Просто, наверное, больше боялась за свою жизнь и еще умела думать о последствиях, чем я точно не отличалась. Язык у меня завсегда наперед головы работал, за что я не раз огребалась. И поступала я обычно как чувствовала, не размышляя о том, как надо. А Дашка умом жила, не сердцем. Для нее вся эта компания дикость несусветная.

У меня же сон отшибло напрочь. Я приняла ванную и выглянула из спальни. Тихо. Побрела в кухню, последний раз вчера ела.

Еды в холодильнике зверя было навалом. Я взяла Альмету и от души смазала тосты. Прихватила бутылку вина и пачку орешек.

— Как всегда ешь?

— А ты как всегда подкрадываешься со спины?

— Понравилось в ментовке? Видно не очень раз ты снова здесь.

— А у тебя, что какие-то комплексы? Всегда за счет женщин самоутверждаешься?

Ос не ответил, ухмыльнулся и вышел. Я села на стул, налила вино прямо в стакан и выпила целиком, до дна. Съела тост. Подлила вина. Внутри все кипело. Еще и Дашку впутали, сволочи! И где теперь зверь? Снова умотал к своим шлюхам?!

Вино не на шутку разгулялось в голове, и смелость восстала. Он за все мне заплатит!

До его комнаты я дошла очень быстро, буквально долетела в гневе. Распахнула двери. Медведь сидел в кресле, он даже не удивился, не посмотрел. Он словно ждал, и это взбесило меня еще больше! Кем он себя возомнил!

В комнате растворяется запах сигары, в его руке стакан виски. Спокоен, и хмур. Голый торс, снизу джинсы. Насколько я помню, они оболденно смотрелись на его заднице. Эталонное тело, впору сниматься для рекламы какого-нибудь фитнес клуба.

— Хочешь что-то сказать?

— Еще как хочу!

Он поднял лицо. Облизнул губы. Приподнял бровь.

— Прекрати надо мной издеваться!

— Конкретики не хватает.

— Меня задолбало твое отношение, я тебе не бесчувственная кукла, ясно! А Дашка тут вообще не причём!

— Если я правильно помню, ты сама ей написала.

— Хватит прикидываться! Неужели ты всерьез считаешь происходящее нормальным? Ты в берлоге что ли вырос?! — мой голос дрожит, но я стараюсь держаться. Зверь приподнимает бровь, как бы спрашивая не охуела ли я.

— Нет, я вырос в Санкт-Петербурге, — он поставил стакан и облокотился на спинку кресла, словно приготовился к диалогу.

— Эта Анна, она твоя женщина? — зачем-то спросила я о ней. Это получилось само собой.

— Смотря что ты понимаешь под «твоя женщина»…

— Ну… что и все… Вас связывают отношения? Ты испытываешь к ней чувства? — вижу тень ехидной улыбки на лице.

— На первый вопрос ответ ДА, на второй НЕТ.

— Какие отношения?

— Разные…

— Дак спишь ты с ней или нет?! — не выдержав, спросила я напрямую.

— Ревнуешь?

— Еще чего… — он хмыкнул, его похабный взгляд исследовал мое тело, замотанное после душа в махровый халат. — В твоем доме всегда полно разных шлюх, а я не одна из них, ты понял! И прекрати так на меня глазеть! Иди к этим девкам, а с меня хватит унижений! Хватит, ты понял!

— Похоже, что все-таки ревнуешь… — он самоуверенно развалился в кресле, широко раздвинул колени и подкурил сигару.

— Нет, просто хочу справедливости! Зачем я тут? За что ты так со мной поступаешь? Ты ломаешь мою жизнь. Сперва украл, а затем растоптал, сломал, вдребезги! Ненавижу тебя и всех твоих девок! Вали к ним, понял! Вали, что сидишь! — я кинула в него первое что подвернулось, диванную подушку с прикроватной софы. Он поймал ее свободной рукой и положил рядом.

— Эмма, определись уже, — он пропускает мою истерику мимо ушей. Я молчу, у самой трясутся колени от его размеренного спокойного голоса, словно хищник, выжидающий добычу в засаде. — Той единственной ночью ты просила меня не останавливаться. Не похоже на человека, который ненавидит…

Мое лицо заливается краской, а он только этого и ждал, сидит, ухмыляется, крутя в руках зажигалку, словно ему и дела нет до того, что происходит.

— Это ты определись, либо я, либо все твои бляди и эта расфуфыренная баба. А я тебе не подстилка, я не одна из многих и никогда такой не стану!

— Подойди, — подает руку, я робею. Я резка на язык, но трусиха в душе. — Боишься? — читает по моему лицу, молчу. — Я тебя не обижу, — уже мягче произносит он.

— Не хочу, — нагло лгу я. Сама уже раз сто оглядела его идеальное тело и эту призывную позу.