Матриархия

- Прикидывал и так, и эдак. Сложно сказать. Но факт остается фактом: мужчины понесли хорошие потери. Плюс, не забывайте про пенитенциарную систему. Не забывайте про военные части, про кадетские корпуса. Там женщин нет. И все эти люди сейчас окрылены свободой. Именно вырвавшиеся из мест не столь отдаленных уголовники и собирают банды, их, конечно, никто не ловит. Потому что идет коренная смена власти, потому что рвутся, ломаются устои. Сколько людей умерло? Не знаю. Сколько сошло с ума? Много. Это похоже на внезапно вспыхнувшую войну, где каждый друг против друга. Говорите, почему нет уютных таких общин, поселений? Потому что они неконкурентоспособны. Потому что община имеет тенденцию расти.

Нас было сначала пятнадцать человек. Семья, можно сказать. Через неделю пришло еще пятеро, потом еще десять, двадцать «голов». Община разрослась, народ стал конфликтовать. Все в этом мире хорошо, только люди все портят, - он горько усмехнулся. - Да-с, портят.

Зачирикала птица. «Чиу-чиу-титити». Вот же бывают люди: слушаешь, и на душе становится спокойно, как будто все знает человек, все растолкует. А может, собственные синапсы включили обратную тягу, после пережитых стрессов, и от этого накатило спокойствие.

- Жили бы мы так, и не тужили, - Вениамин провел ладонью по волосам. - Был у нас такой, заводила. Все норовил власть взять. Дело молодое, да и возможность влиять на других всегда будоражит, тем более в такое-то время. Община росла, росла... Наш совет уже не мог ее как следует контролировать.

Представьте: еды все меньше и меньше. На поиски никто ходить не хочет, зато кушать все горазды. Беспечность, выпивка, секс... Ничего не осталось от нашего милого семейного камелька. Пару дней назад, я с удивлением обнаружил, что мы, основатели общины, стали изгоями. Теми, над кем насмехаются за спиной. И я понял, что нам нужно уходить. Но это не ускользнуло от нашего малого, возомнившего себя вождем. И нас, конечно, не захотели отпускать. Положение спасли женщины - внезапный налет, и почти все мертвы. От населения общины осталось пять человек, то есть, мы вернулись к тому, с чего начинали. Но оставаться на разоренной земле мы не захотели, потому и вышли на дорогу, захватив скудный запас провизии, и нехитрый скарб... Я вас не утомил?

- Ни грамма, - ответил я. Риточка хихикнула и зажала ладошкой рот. Веня кивнул, и пошевелил губами, собираясь с мыслями. Рифат тоже шел молча, и слушал.

- Так что было дальше? Мы пошли, вдесятером. Решили двинуть на юг, к морю, как и многие. Потому что там тепло, а зима обещала быть холодной. Впрочем, до нее еще следовало дожить. Продвигались мы медленно, находили кое-какую пищу, плюс, на центральной магистрали было опасно: такие же, как мы, «беженцы», заклевали бы нас за милую душу. Целое паломничество растянулось по трассе М-4. На этой же трассе я стоял тут в пробке, когда расширяли дорогу - ехали с моря, семьей. Помнишь, Ритусь?

- Мори, мооори! - запищала малышка.

- Ну, еще бы... как ты тогда плескалась, - Вениамин улыбнулся воспоминаниям, но его лицо тут же омрачилось: - Теперь же, мы двигались в вонючем, говорливом людском потоке, где в любую минуту, от каждого можно было ожидать каверзы.

А после... После начались налеты. Сначала - женские. Они шли прямо на нас, с другой стороны, как будто знали, откуда мы идем. Кто-то пытался драться, но большинство - убегали. Разбитые машины, разруха, голод... Отцы предлагают своих дочерей за краюху хлеба. Я не шучу!

- Мы столкнулись с частью этого, - вставил я. - После начались мародерские облавы. Так что, в становление нового мира вмешалась третья сила.

- Так вы это называете? - хмыкнул Вениамин. - А по мне, так сил две, как обычно. Ну, и если вам угодно, сейчас появилась третья сила. Они оскопляют мужчин. Тех, кто не слышит Зова. Хотя кто знает, может, они прислуживают ей.

- Какого еще зова? - спросил я.

- Рит, выброси каку. И не отбегай далеко. Вот угодишь в капкан! - Вениамин сделал страшное лицо, и девчушка снова хихикнула. Подняла веточку и что-то зашептала, поднеся ее к губам.

- Зов. С большой буквы. То, что мы слышим, даже если вокруг тишина. То, что порождает наши сны. - Мы с Рифатом переглянулись. Уже не впервые мне пришла в голову мысль, что Вениамин немного того.

А что еще ожидать от человека с таким именем?

- Вижу, не поняли. Но ведь вам снится по ночам... Ну, так скажем, кошмары? Их нельзя списать на праздное чувство вины, из-за убийств женщин. А ведь вы убивали, верно? Как и все мы теперь. Тот, кто прожил после Импульса полтора месяца, не мог не убивать, - развел руки Вениамин. - Даже дети это делали.

- Импульс? - переспросил я. - Вы тоже это так называете?

- Хм... Я же говорю, все дело в Зове. Это новая частота Земли. Вы ведь знаете, что наша планета имеет магнитное поле? А о резонансе слышали? Я сначала называл произошедшее именно так - резонанс, а потом услышал, как другие называют случившееся Импульсом. Так и прикипело. Наша планета...

- А кто ты по профессии? - перебил Рифат. - Физик?