Матрица или триады Белого Лотоса

Северное пышно-тропическое побережье О,Аху с высокими крутыми горами, складками зеленого занавеса опускающимися вдоль всего побережья в закрытые бухточки с мангровыми зарослями по берегам и полинезийцами, живущими в двухэтажных бунгало, обсаженных кокосовыми пальмами, и крытыми гофрированным ржавым железом, с курами на замусоренных дворах, бродящими вдалеке лошадьми и босоногой ребятней, ныряющих в "гогеновские" изумрудные волны.

Не покупайте сувениры, особенно ракушки, они все - из ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ! А продавец, рыжий и с голубыми глазами, настоящий поляк, на поверку окажется доброжелательным палестинцем из Иордании. Когда ушел посетитель из его магазинчика, палестинец занялся мной, - "Марихуана" - сказал, и вопросительно посмотрел честными глазами.

К вечеру пошел дождь, лента дороги, вьющей кольца по краю прибрежных скал вместе с телеграфными столбами и кучерявыми пальмами, потемнела. Машина ушла под горную гряду.

И ночь опустилась внезапно, словно туземец с ножом, подаренным самим капитаном Куком, выскочил на хайвэй перед машиной после тоннеля по ту сторону горного кряжа на Вайкики.

Девочка с Вайкики

Мой мир и мое окружение меня смертельно утомили, и я, собравшись побывать на Курилах, попал на Гавайи.

Когда тебе предлагает сотрудница Аэрофлота на Фрунзенской набережной, высунувшись из окошечка кассы, вместо билета за тысячу долларов, билет в Штаты за двести баксов, туда-обратно, при всем твоем русском сумасбродстве, выберешь причудливое направление, тем более давно лежало без движения приглашение в Сиэтл, от "Майкрософт".

Разбитая, утомленная душа требовала поворота жизни, ее словно манили глаза, в которых зеленая тайга и дороги, уходящие в мягкие очертания сопок, или к побережью Пали на Молокайи, заросшим пальмами за встающим Килавей-маяком, - и ты, безмятежный, в каноэ под треугольным парусом стремишься навстречу по изумрудным океанским волнам.

Открытый лифт офисного небоскреба в Центре Сиэтла, такой же, как в Праге на Новоместной, поднял меня наверх до этажа офиса Аэрофлота. Из месяца, проведенного в штате Вашингтон, оставалась неделя, и беременная Ирина, жена моего троюродного брата, офицера-афганца, "беженца" из Одессы, привезла меня на своем ярко-красном "порше", чтобы я зафиксировал заранее свой отъезд по льготно-рекламному билету Аэрофлота. Полуеврейка с Магадана, Ирина, вытащившая брата-атлета, никогда не встречавшегося ранее мне в жизни, не захотевшего служить Самостийной Краине, отъехала в Арт-институт Сиэтла, где училась на компьютерного дизайнера по гранду "Майкрософт", - громадный живот не располагал к высотным восхождениям.

Что-то в еврейской душе есть от скорбного знания будущего. Когда говорят - Судьба, - подразумевают, что Будущее руководит Прошлым.

В Америке я встречался и разговаривал с разными людьми, я говорю не об американцах, совершенно не интересующихся другими людьми, а о тех, кто так или иначе связан был в прошлом с Россией, от знакомых брата, русских, украинцев, армян, до потомка первых эмигрантов, совсем не говорящего по-русски. Но я действительно почувствовал ностальгию по России в живом, сорокалетнем американце, работающем в представительстве Аэрофлота в Сиэтле, и говорящим совершенно без акцента, - он два года работал во Владивостоке в дни своей юности, и, не имея практики, стал забывать некоторые слова, - американец не коверкал их, просто пропускал, чувствовалось, относился к слову со всем почтением, не как к средству коммуникации, а как к средству общения, - он наслаждался словом, воспроизводя музыку языка и интонационный смысл русского слова. Все остальные, бывшие "русские", скрывали ее за ерничеством речи, - слишком долго они с презрением говорили на этом великом языке? Но, здесь не об этом.

Аэрофлотовский сотрудник развернул целую программу на оставшуюся неделю, от полета на Камчатку и на Владивосток за четыреста-пятьсот долларов, до отдыха на Гавайях за счет фирмы, - за шестьсот. Я ему напомнил, что у меня строгий чартер. Он ослаб, и я пригласил его вечером посидеть в открытом мною новом пивном пабе на сиэтлловском рыбном рынке, "Пайк". Великолепное место. Он благодарен был мне за общение на русском языке.

Поэтому, "пристегните свои ремни", наш "Боинг", созданный на крайнем Востоке, точнее на крайнем Западе, относительно моих представлений о географии, вылетает из Москвы на Лос-Анджелес, с посадкой в Сиэтле, в направлении Северный полюс.

Читатель, я не собираюсь играть с вами в каламбуры! Цели у меня совсем серьезные для такого вступления.

С одной стороны литература, это просто вербальная игра в реальность, а с другой - донос на самого себя. А так как после каждого акта написания вербальной действительности чувствуешь полное опустошение...как после полового акта, отпуская в самостоятельное плавание оброненное слово, то через некоторый промежуток времени, смотря на него со стороны, задаешься вопросом... "А был ли мальчик?", - и ничто не связывает его с действительностью, если сам не пережил его.