"Матрица" как философия

Начнем с идеи о том, что существует только один реальный мир и никакого другого мира нет. Тогда откуда приходит нереальное и иллюзорное и почему мы иногда бываем одурачены им? Нереальное может возникать спонтанно в снах и может запутывать нас во время сна. Нереальное может также возникать посредством сенсорной или когнитивной ошибки (опять же спонтанно), что и приводит нас в заблуждение. Мир может сосуществовать с чем-то иным благодаря могуществу и слабости нашего разума. Это другой путь, на котором у реального мира появляются какие-то спутники. Человеческие существа могут представлять мир посредством знаков, языка и образов. Следовательно, мы живем в мире вещей и представлений этих вещей. Представления окружают нас со времен наскальных изображений и зарождения знакового языка. Но теоретики постмодернизма доказывают, что сейчас мы живем в мире, предельно насыщенном репрезентациями, как языковыми, так и изобразительными. Слова, знаки и особенно образы проникли повсюду, они узурпировали непосредственность материального мира, причем настолько, что тот мир, который мы воспринимаем, более адекватно может быть описан как спектакль, чем как пространственно-временной континуум, заполненный физическими объектами. Ги Дебор в своем весьма оригинальном «Обществе спектакля» (1967) пишет:

1. В обществах, достигших современного уровня развития производства, вся жизнь проявляется как огромное нагромождение спектаклей. Все, что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление. 2. Образы, оторванные от различных аспектов жизни, теперь слились в едином бурлящем потоке, в котором былое единство жизни уже не восстановить. Реальность, рассматриваемая по частям, является к нам уже в качестве собственной целостности, в виде особого, самостоятельного псевдо-мира, доступного лишь созерцанию… Спектакль — это не совокупность образов, но общественные отношения между людьми, опосредованные образами.

Согласно Дебору, сейчас существует ненамного больше представлений и образов, чем раньше, но они формируют сеть (матрицу?), создающую спектакль, который гораздо ближе к нам, чем нерепрезентативное, так что нерепрезентативное стало не поддающейся реконструкции абстракцией. Чтобы проиллюстрировать это, посмотрите на ваше непосредственное окружение и на то, до какой степени его реальность оформлена, сфабрикована с учетом возможного потребления. Или подумайте о роли телевидения или компьютерного монитора в современной жизни или в зале ожидания аэропорта.

Следующая ступень наступает с приходом компьютерного моделирования. Мы можем не только производить и потреблять созданные людьми представления мира, теперь мы можем симулировать мир. Симуляция—это средство представления в жизнеподобной манере как объективных процессов, так и субъективного опыта, который мог или не мог существовать раньше; средство, которое становится вполне обычным при использовании компьютеров. Так, мы можем моделировать аварию машины, или запах жареного лука, или состояние невесомости. И люди прямо сейчас именно этим и занимаются в лабораториях Техаса и Нью-Джерси, а также в кинозале IMAX вашего местного музея. В результате мы живем в симулированном мире, наполненном продуктами такой симуляции, названными симулякрами.

Сейчас, в начале XXI века, компьютерная симуляция, очевидно, еще пребывает в незрелом состоянии. Но она быстро прогрессирует. Труднее всего не скопировать и не модифицировать запахи, звуки, зрительные образы и поведение людей и вещей, но направлять все эти проявления в мозг так, чтобы лишить нас всякого представления об окружающем неподдельном мире. Но представьте, что наука и технология пошли дальше. Или, вернее, пусть «Матрица» представит это за вас (как раз этим фильм и занят). Симуляция начинается со стаккато на клавиатуре (в современных голливудских фильмах это верный признак того, что вскоре случится что-то интересное), посредством которого и была создана виртуальная реальность. В «Матрице» киберпростран-ство прекрасно передано через образ абсолютно белого пространства без стен, пола и потолка. В сцене, когда Морфеус впервые показывает Нео содержание компьютерной программы, оно украшено двумя красными кожаными креслами и телевизором (производства пред-постмодернистских 1950-х — обращение к нашей упорной ностальгии по тем временам, когда граница еще не была смазана), но этот же образ повторяется в сцене, когда Нео и Тринити запасаются оружием, чтобы отправиться на спасение Морфеуса. Далее заполним белое пространство всем, чем душа пожелает (от оружия, небоскребов и толпы бизнесменов до женщины в красном платье), направим все это через стальной порт, вмонтированный в мозг и соединенный с соответствующими рецепторами, и пожалуйста, получим полностью поддельную модель мира 1999 года, и это будет единственный мир, который мы будем знать.